КК. Книга 8
Шрифт:
Адъютант кивнул, помчался к полевому штабу. Из провала тем временем гнали людей. Детей и подростков, связанных веревками. Прижимали вплотную к щиту, а сзади над ними, белыми от страха, щелкали челюстями охонги.
– Сейчас демонстрация начнется, - вполголоса проговорил Александр. За его спиной выстроилось несколько отрядов северян, потрескивали щитами маги.
– Я уже понял их образ мыслей. Будут резать заложников, пока не снимем щит.
– А мы снимем, - Алмаз Григорьевич щелкнул пальцами, всадники на тха-охонгах агрессивно-торжествующе взвыли… и тут на них упал стазис.
– Вперед!
– рявкнул Алекс отрядам за спиной.
Из провала уже двигались следующие фигуры - и Александр, переместившись туда, где раньше стоял
Нужно было уничтожать застывших насекомых и одновременно, дождавшись появления новых, рубить их, пока не успевают отреагировать. Солдаты с помогающими им виталистами выводили детей, - те бежали в сторону грузовиков-вездеходов, ожидающих их. Отвязывали женщин от лап накрытых стазисом инсектоидов. В какой-то момент Свидерский перестал отслеживать действия военных, сосредоточившись на прикрытии отряда магов и уничтожении новых иномирских гостей.
Бойня чудовищ и спасение заложников продолжалась минут двадцать, пока, наконец, на той стороне не сообразили: происходит что-то неладное, - и в воздух не поднялась стая стрекоз.
И вот теперь стало жарко по-настоящему. Раньяры атаковали солдат, занимающихся эвакуацией, разрывая и их и спасаемых. Заговорили орудия нескольких боевых листолетов, поднявшихся из-за деревьев, заработали гранатометы. Алмаз Григорьевич, закрывая группу солдат, полыхал вверх огнем. Пылающие, раненые стрекозы с ревом падали вниз, в провал и на снег, рвали всех, кто оказывался рядом. Трещали ломаемые деревья, сильно пахло хвойной щепой, муравьиной кислотой и дымом. Не всех появляющихся тха-охонгов с привязанными заложниками удавалось теперь остановить вовремя. Приходилось отступать, чтобы дать себе простор для маневра, чтобы выиграть время и спасти ещё хотя бы несколько женщин.
Заполненные первые вездеходы загудели, увозя спасенных. Александр несколькими ударами цепи сбил пару рванувших за грузовиками раньяров, обернулся, переводя дыхание, заорал от ярости - поднявшийся перед ним тха-охонг пробил лапой одного из солдат, вгрызся ему в живот. По обеим краям от его морды на передних лапах было привязано по женщине; одна рыдала, беззвучно открывая рот, голова другой безвольно болталась, и Александр, сбив цепью всадника, столбом огня испек чудовище, не задев пленниц, и затем отбивал атаки раньяров и прикрывал солдат, что отвязывали их и тащили к вездеходам.
Наконец, перестали выходить насекомые с привязанными людьми, но уже появившихся было слишком много, щит теперь смысла ставить не было.
Зато был смысл немного отступить и перегруппироваться. И дать, наконец, свободу действий артиллерии.
Солдаты и маги отступали, унося раненых, Александр и Алмаз Григорьевич прикрывали их, выигрывая время, а из провала периодически появлялись новые десятки инсектоидов.
До Лесовины врагам дойти так и не дали - они намертво застряли на подходах, выбрасывая из провала на убой все новые и новые отряды, несколько следующих дней захватывая окружающие хутора и деревни. Истощенные маги становились в бой по очереди, пытаясь урвать хотя бы несколько часов сна, северяне ожесточенно бились, совершая партизанские вылазки и ставя на насекомых ловушки. Здесь, на Севере Рудлога, война приняла затяжной характер. Захватить столицу Севера наскоком не удалось, и теперь все зависело от того, сколько у каждого из противников ресурсов и сумеет ли количество нападающих преодолеть качество защиты.
Блакория, Северные горы, 6 февраля
– Итак, к королеве Рудлога пока не подобраться, - резюмировал Оливер Брин, привычно перебирая пальцами на груди десятки амулетов, подчиняющих стихийных духов. Его маленькая армия здорово была прорежена после нападения магов на убежище темных в санатории
О том, что они ошиблись и Жрец не придет, уничтожь они хоть всех аристократов Туры во главе с королевскими семьями, думать не хотелось.
– Не подобраться, - подтвердил давний соратник, Константин Львовский.
– Я перепробовал массу подходов к сотрудникам лазарета - они все связаны магдоговором. Попробовал надавить на одного из старых должников-аристократов, чтобы он лег в Королевский лазарет. Тогда мы смогли бы его навестить. И ее величество заодно. Но ему позвонили из Зеленого крыла и настойчиво предложили лечение в другом лечебном учреждении. Всех больных, кроме королевы, перевели в другие заведения. По словам одной из врачей, с которой я пытался наладить контакт, приказы отданы принцем-консортом. Он настоящий параноик в том, что касается защиты жены.
– И он прав, к нашему несчастью, - саркастически вступил в беседу Черныш. Встал с кресла, заложив руки за спину, прошелся туда-сюда по пещере, превращенной в гостиную. Обошел стол с фруктами и виноградом, окинул взглядом сидящих за ним изможденных людей. Все были измучены невозможностью пить, а работа по распутыванию проклятия стопорилась - уж слишком много мощи было в него влито. Здесь приходилось постоянно заставлять себя двигаться, потому что территория, где они могли размяться, была ограничена.
– Вы не можете пробить щиты лазарета?
– поинтересовался Брин.
– Это на территории дворца, - буркнул Черныш, - там щиты ставил известный барон фон Съедентент.
На лицах полутора десятков человек, сидящих в «гостиной», появилось понимание. Остальные, не засветившиеся во взрывах или перед секретными службами, оставались в столицах, работали на общее дело.
– Теоретически пробить могу, - продолжал старый магученый, пощипывая подбородок, - но практически мне нужно находиться рядом и потратить на взлом немалое количество времени. За которое меня обязательно засекут и постараются ликвидировать. Нужно ждать, пока королева придет в себя, и снова ловить на выезде. А пока нужно продолжать попытки убрать Бермонта или серенитку. У них нет наследников, в отличие от того же Хань Ши, у которого их пятнадцать штук помимо прямой линии. И, даже если после смерти сделают срочную коронацию, новый монарх будет слабее ушедшего и какое-то время ему придется входить в силу. Можно надеяться, что этого времени хватит для усиления порталов.
Он потер виски - периодически к нему кто-то ломился, прессовал поиском, и это было не только болезненно, но и невыносимо, как писк сигнализации во время серьезного опыта. Но последние пару дней давить его стали гораздо реже.
– В наших рядах волнения, - подал голос молодой Дуглас Макноут, тот самый, чьей кровью открывали первый переход в вулканической долине. Его зеленые глаза казались тусклыми из-за недостаточного освещения, тонкие аристократические черты - резкими.
– И я понимаю тех, кто смотрит на Блакорию и Инляндию, на тварей, которые пришли на Туру и по нашей вине и сейчас режут людей. Наши люди сомневаются, правы ли мы. И я от их лица задаю вопрос, - он запнулся под взглядами старших товарищей, но продолжил, - можем ли мы позволить себе дальше убивать тех немногих, кто может закрыть переходы? Пока это удалось только царице Иппоталии и королеве Василине. Полагаю, что остальные монархи тоже каким-то образом способны это сделать. Но даже сильнейшие маги - нет. У меня на Севере Рудлога служит одногруппник, он своими глазами видел вчера, как Свидерский и Старов пытались вместе закрыть переход. И у них не вышло. Когда из нас всех только вы, Данзан Оюнович, способны с ними сравниться.