КК. Книга 8

Котова Ирина Владимировна

– Найду, - проскрипела иллюзия. Седая борода шла кольцами, фигура подрагивала.
– Рано или поздно найду, Данзан. И мало тебе не покажется. Поэтому прошу как разумного человека - прекратите охоту на монархов. Нам нужны те, кто может закрывать переходы.

– А нам ни в коем случае нельзя, чтобы переходы были закрыты, - с ледяной насмешкой сказал Черныш.
– Тупик, Алмаз.

Старов пошевелил пальцами, поджал губы.

– Ты не видел, что творят иномиряне, Черныш. По сравнению с ними бешеный берман - ласковый ягненок. Если ваш выход - убивать тех, кто может справиться с ними, то чем вы лучше? Я предлагаю тебе -

сдайтесь властям. Сейчас каждый маг на счету, вас направят в армию, вы сможете искупить свои преступления. Нам бы пригодилась твоя мощь, Данзан. Мне бы пригодилась. Наши один за другим оставляют свои проекты и подключаются к войне, а ты так и будешь отсиживаться? Да и смотрю… проклятие на тебе, дружок. Помрешь так. Ты в них никогда не был силен. А я тебе могу помочь…

– Слишком много пафоса, - поморщился Черныш, щурясь от щекочущего солнца. Что-то его настораживало, хотя общались они мирно, и фигура старого друга то расплывалась, то снова становилась плотной.
– Иди своим путем, Алмазушко. И не мешай мне делать для мира то, на что по мягкости своей неспособен ты.

– Я так и думал, - сварливо высказался Старов.
– Прощай, Данзан.

Черныш наконец-то сообразил, что не так, рванулся обратно к пещере - вокруг загудело, завибрировала земля. Алмаз невозмутимо помахал ему рукой, не сдерживая ухмылку, и Данзан Оюнович, развернувшись под защитой каменного свода, от всего сердца послал старого друга по нескольким некорректным адресам.

Дальнюю проекцию Старова накрыло лавиной - в пещеру ворвалась снежная взвесь, и Черныш, отряхиваясь, пошел вглубь горы. Получается, все время разговора Алмаз опутывал окружающее слабыми, насколько было возможно для дальней проекции на таком расстоянии, нитями, не трогая самого Черныша - иначе бы он сразу заметил. А так это ощущалось щекоткой. И, конечно, старый друг понимал, что лавина не причинит Данзану Оюновичу вреда. Но зато эта метка на снежном покрове вкупе с положением солнца вполне способна при должном упорстве помочь обнаружить их убежище. Оставалось надеяться, что у Алмаза не хватит на это времени.

Глава 15

8-9 февраля, Иоаннесбург

– Ваше высочество, господа министры. За последнюю неделю в Рудлог перешло почти сто пятьдесят тысяч беженцев из Инляндии и Блакории, - говорил Тандаджи, - нужно быстрее решать вопрос с их размещением, иначе начнется гуманитарная катастрофа. Дело осложняется тем, что из-за вторжения под Лесовиной и Мальвой появились беженцы из числа местного населения. Часть из них едет к родным, но большинству тоже неоткуда ждать помощи, кроме как от государства.

– И это не предел, - добавил Игорь Иванович Стрелковский.
– Судя по данным моих агентов из Инляндии и Блакории, нам нужно ждать не меньше миллиона беженцев. Часть из них транзитом идет в Йеллоувинь, Бермонт и даже в Пески - из Инляндии по побережью Рудлога и по старой дороге вдоль моря у Милокардер.

– Хочу указать, - снова заговорил Тандаджи, - что в Пески бегут не только из Инляндии - после открытия портала в Мальве позавчера началось массовое перемещение в сторону гор и жителей городов Юга Рудлога, тех, что отрезаны армией иномирян от Центра. Люди напуганы, ваше высочество.

Принц-консорт Байдек, в отсутствие жены вынужденный по регламенту согласовывать все решения правительства, повернулся к премьер-министру

Минкену.

– Ярослав Михайлович, что скажете?

– Министерству чрезвычайных ситуаций отданы все указания, ваше высочество, - ответил премьер, так же не досыпающий с момента начала войны, как и все они.
– Работа идет, организуются палаточные городки, ищем помещения, налаживаем питание. Но число беженцев катастрофически увеличивается с каждым днем, нам не хватает ресурсов, дело осложняется тем, что сейчас зима. Все военные, которые раньше помогали МЧС, задействованы на войне и на зачистке кладбищ. Ситуация, думаю, выправится, но пока очень тяжело. Предлагаю заслушать доклад министра по чрезвычайным ситуациям…

Байдек кивнул, министр зашуршал бумагами - и в этот момент раздался телефонный звонок. Принц-консорт бросил взгляд на экран, поспешно нажал на кнопку:

– Да?

Окружающие видели, как резко просветлело его лицо.

– Ее величество проснулась, - объяснил он, поднимаясь.
– Прошу меня извинить, я должен уйти. Доклад я просмотрю позже.

Вслед за Байдеком вышел и Тандаджи, нагнал его - принц-консорт шел, едва не срываясь на бег.

– Два слова, - проговорил тидусс, поравнявшись с северянином.
– В Мальве ситуация критическая, Мариан, уже понятно, что там не получилось так же успешно блокировать нападающих, как на Севере. Сейчас враги разделились на два направления. Одна часть идет в сторону Иоаннесбурга. А вторая - к Инляндии. Они подойдут со стороны побережья к Дармонширу, полагаю. А там…

– А там монастырь, где находится Алина, - хмуро проговорил Байдек.

– Именно, Мариан. И хотя пока они не трогают монастыри и храмы Триединого, не хотелось бы рисковать. Минимум две недели у нас есть, быстрее до побережья они даже галопом не дойдут. Но нужно будет что-то решать.

– Хорошо. Зайду к тебе вечером, обсудим, - принц-консорт опять ускорил шаг, свернул к выходу из дворца, а Тандаджи возвратился на совещание.

Королева Василина, очнувшись в той же палате, в которой она находилась после коронации, долго приходила в себя, вспоминая все, что случилось. Тело затекло, и она ворочалась, вздыхая от боли и сжимая пересохшие губы. Игла капельницы ощущалась неприятно, очень хотелось посетить удобства и пить. И, главное, увидеть Мариана и детей.

Через минуту после пробуждения в палату зашла медсестра, захлопотала вокруг королевы: сняла капельницу, растерла руки и ноги, помогла пройти в уборную и переодеться. Когда Василина вернулась, ее уже ждали врачи и виталисты.

А Мариан появился к концу осмотра, после которого был вынесен вердикт - ее величество совершенно здорова, но ей требуется покой и никакого перенапряжения. Появился одновременно с горячим обедом, цепко окинул ее взглядом, улыбнулся в ответ на ее слабую улыбку и сам расслабился, терпеливо сел ждать, пока их оставят одних.

– Я проспала все на свете, - пробормотала Василина ему в плечо, когда наконец-то палату покинули все посторонние и муж переместился к ней на койку, крепко прижал к себе.
– Неделю спать, подумать только.

– Сон - не самое удивительное, что с тобой случилось, - Байдек нашел в себе силы отпустить ее, пересел на стул за столиком, на котором стоял обед.
– Поешь, василек, и Зигфрид перенесет тебя в наши покои. Дети скучают.

– Они здесь?
– обрадовалась Василина, зачерпывая густой ячменный суп.