Клад белой акулы
Шрифт:
Я уже прикидывала, как бы тактичнее донести сию здравую мысль до сознания сестер, когда Валерия добавила:
– Да, чуть не забыла. Меня же недавно убить пытались!
– Лера, наверное, с этого нужно было начинать.
– Я согласна с Ниной, начинать надо с главного. Расскажите подробнее, кода это случилось, как, ну, в общем, все обстоятельства покушения.
– Достаток у меня средний. Пара магазинчиков и большой оптовый склад. Охрану я не держу, водителя не имею. Сама вожу машину, юркий «Пежо» синего цвета. Живем мы с мамой и сыном в просторной пятикомнатной квартире на проспекте Малиновского. Дом-многоэтажка построен относительно недавно. Планировка отличная, имеется небольшой огороженный дворик. Там скамейки, детская площадка и не то чтобы парковка, но место есть, и владельцы машин предпочитают оставлять свой транспорт прямо во дворе. Чужих у нас практически никогда не бывает. Ворота и калитка на кодовые замки закрываются. Гараж у меня тоже имеется, но он довольно далеко, порой просто лень туда тащиться. Иногда я поздно возвращаюсь с работы.
– Значит, машина стоит ночью во дворе почти всегда? – решила я уточнить.
– Да. Зимой, когда сильный мороз, я в гараж загоняю, или если из города уезжаю – тоже.
– И все об этом знают?
– Все не все. Но, соседи, друзья и близкие знакомые знают, конечно, – кивнула Валерия и продолжила: – Пару недель, нет, дней восемь назад я собиралась на работу. Спустилась вниз, вышла из подъезда и как-то то ли неловко сошла по ступенькам, то ли ногу подвернула. В общем, лопнула у меня кожаная тесемка на босоножке. Я чуть не упала, ногу ушибла, расстроилась и вернулась домой. Отменила все дела, устроив себе незапланированный выходной. Просидела весь день у компьютера со льдом на ноге.
– Лера у нас склонна к предрассудкам и верит в мистические совпадения и глупые приметы, – хихикнула Нина.
– Между прочим, эта «глупая примета» мне жизнь спасла, как оказалось, – огрызнулась Валерия, – невольно начнешь верить.
– Не совсем понимаю, о чем идет речь?
– Нина сейчас намекает, что я не столь сильно травмировала ногу и это просто повод был, чтобы дома остаться. И она где-то права! У меня есть своя личная примета: если отлетела набойка, сломался каблук, неожиданно порвалась обувь, все, можно смело возвращаться домой. Удачи в этот день не жди. Все усилия, приложенные для достижения цели, будут напрасны. Свидание пройдет ужасно, выгодный контракт сорвется, поставщик подведет и так далее. Поэтому я предпочла остаться дома. А на следующее утро обнаружила большое маслянистое пятно под машиной. Я за состоянием автомобиля внимательно слежу, сама не разбираюсь и считаю делом не для нежных женских ручек, но знаю в Ростове нескольких надежных и толковых мастеров. Регулярно прохожу техосмотр. Поломки просто не могло быть. Машина относительно новая и недавно проверялась. Да и мастер сказал, что шланг перерезан, это понятно по каким-то там признакам. Видимо, расчет был на то, что я за руль сяду, тормозная жидкость вытечет потихоньку, и вот вам, пожалуйста, авария. Или резко тормозить начну, педаль просто западет.
– То есть некто пытался организовать несчастный случай?
– Именно! – воскликнула Валерия.
– Скажите, а вы кого-нибудь подозреваете?
– Светку! – в один голос ответили обе сестры.
– Кого же еще! – добавила Валерия, убежденно кивая.
– Она разбирается в машинах? Ведь большинство женщин даже не подозревают, где находится тормозной шланг.
– Ну, может, наняла какого-то забулдыгу. Это неважно. Невестка нас ненавидит и со свету сжить мечтает, чтобы претендентов на клад было как можно меньше.
– То есть она не оставляет попыток найти наследство Трофима Захаровича?
– Мы со времени дядиных похорон в доме не бывали. Так что пытается ли Светка искать, точно сказать не могу. Но продолжает мечтать, уж будь уверена!
– Значит, усадьба, на территории которой спрятан клад, нынче принадлежит Светлане Облонской и вашим двоюродным сестрам?
– Юридически – да. Светка вступила в права наследства и оформила все на себя. Девочки тогда маленькие были. Но они, в свою очередь, ее наследницы.
– Что я должна предложить Облонским?
– Со Светкой мы договариваться не желаем. Сама понимаешь почему. Она проныра бессовестная, мать родную за деньги продаст.
– Лера, здесь требуются пояснения. Женя должна понимать все нюансы.
– Мы считаем, что ее единоличное владение нашей семейной усадьбой – спорный вопрос. И дело даже не в моральных правах. Даже с точки зрения закона. Она принадлежала нашему предку. Мы жили там, в небольшой времянке, с самого детства до девяностых годов примерно. И можем в случае необходимости предоставить свидетелей.
– А переехали почему?
– Условия в домике были спартанские, вода только холодная, душа нет, туалет на улице, да и теснота, нас же двое с Ниной. Поэтому родители купили земельный участок на Сельмаше годах в восьмидесятых и стали потихоньку строить дом. Когда он был закончен, мы переехали. Как там жизнь сложится, никто не знал, поэтому оговаривалось, что времянка будет принадлежать старшему ребенку, то есть мне. Но юридически это никто не оформлял. Бабушка числилась владельцем всей усадьбы. Несмотря на то что родители времянку ремонтировали и достраивали сразу после свадьбы. То есть фактически дом принадлежал им. И сначала с этим никто не спорил. А потом, после смерти бабушки, дядя попросил отца написать отказ от своей доли наследства, недвижимости то есть. А он взамен обязался в счет стоимости части дома и нашей времянки купить для меня однокомнатную квартиру.
– Отец счел это предложение справедливым. И даже мысли допустить не мог, что родной брат его обманет, – добавила Нина.
– Дядя не виноват. Это Светкина работа. Она его уговорила поступить так подло. А среди соседей пустила слух, что бабушка купила нам дом. Еще тогда, в восьмидесятых годах, чтобы усадьбу между детьми не делить.
– Но это неправда?
– Конечно, неправда! Родители строились долго, тратили все, что зарабатывали. А на покупку участка ушли почти все сбережения.
– Договор между братьями был скреплен юридически? Может, Георгий давал вашему отцу расписку? Или что-то в этом роде?
– Нет. Поэтому сей факт сложно доказать. Шансов было мало с самого начала, а с каждым годом тают и они. Уже и отца нет в живых. Но мы не настроены затевать тяжбу.
– Да, бог им судья, – снова ввернула Нина.
– А рассказали все только затем, чтобы ты, Женя, понимала, почему мы категорически не желаем договариваться со Светкой. Она стяжательница, обманщица и жадина, каких мало. Притом сама напрягаться не желает, мечтает чужое к рукам прибрать. Таким людям нельзя доверять.
– Тем более что мы подозреваем «милую родственницу» в попытке подстроить Лере аварию.
– То есть я должна вести переговоры с сестрами Облонскими, и только с ними?
– Именно. Особенно теперь, когда нашлось завещание Трофима Захаровича.
– Без Валерии они клад никогда не найдут. Даже если все вокруг перекопают и разберут дом по кирпичику. Бабушка Светке не доверяла, ничего рассказать не могла. Она и о кладе узнала случайно, вернее, один разговор подслушала. Девочки, хоть и законные наследницы, знать ничего не могут. Оля была маленькая, а Катя вообще не родилась еще. – Закончив эту длинную тираду, Нина устало откинулась на спинку стула и отпила воды из высокого стакана.