Клад Царя Гороха

Калинина Дарья Александровна

Ждать каких-то новых действий со стороны Людки долго не пришлось. Не прошло и часа, как женщина выскочила из своего сарайчика, тщательно заперла замок, пристроила какое-то объявление на дверях, а потом бодрой рысцой пустилась вниз по улице.

— К лесу стрекача задала, — решил Эдик, осторожно выглядывающий вслед Стекольщице из-за рекламного щита. — Интересно, куда это она так спешит?

Людка и впрямь двигалась очень быстро. Даже удивительно, как это она в своих ботфортах с высокими каблуками способна развивать такую скорость.

Издалека она была похожа на ярмарочного акробата, гуляющего на высоченных ходулях и потешающего почтенную публику. Вот только на ярмарке публике не приходится гоняться за клоуном.

Сложность заключалась еще и в том, что друзьям приходилось двигаться перебежками. От одного пышного куста, покрытого уже краснеющими и желтеющими осенними листьями, к другому, не менее, а порой и более живописному растению. Двигаться прямо по дороге они не могли, потому что опасались, как бы Людка не просекла слежку за собой.

— Ну и шустрая бабенка! — пыхтел коротконогий Эдик, которому бег по пересеченной местности давался тяжелее всех.

Мешало ему и пузо, которым он обзавелся в последнее время. А вот Стекольщица чесала по дороге так, что завидно становилось.

— Жизнь на свежем воздухе сказывается.

— И это при том, что тетка явно любит выпить, а смолит так, что в ее магазинчике не продохнуть от запаха табака. И все равно какие великолепные спортивные данные.

— Спринтер!

— А веди она здоровый образ жизни, мы бы ее вообще не догнали!

— Ишь, как чешет! — никак не успокаивался Эдик. — И как не навернется только!

Но Людка вполне благополучно добралась до первых деревьев. И вскоре совсем скрылась за ними.

— Т-ты знаешь… куда она… так спешит? — спросила Кира на ходу у Ваника.

Парень лишь молча помотал головой.

— По округе у нас Израк один бродил. Мы все работали.

Однако все оказалось не так уж плохо. В лесу была дорожка, по которой вся компания и смогла двигаться дальше. Почва тут была песчаная, и в ней были хорошо видны свежие отпечатки ножек мадам Стекольщицы. В некоторых местах ее каблуки так глубоко вонзились в почву, что оставалось только удивляться, как это хозяйке удалось извлечь их потом обратно.

— Дорожкой-то, по всему видать, люди часто пользуются.

Постепенно деревья вновь стали реже. И сделалось ясно, что это был не дремучий лес, а всего лишь маленький лесок, рощица, которая лишь чужакам могла показаться непроходимыми дебрями. Постепенно дорожка вывела их к трем домикам, каждый из которых был выкрашен в свой цвет. Один был ярко-зеленым, второй желтым, и третий был синеньким, как василек на лугу.

— Какие хорошенькие домики! — почему-то обрадовалась Леся. — Сразу видно, что тут живут хорошие люди.

Все три домика, за исключением цвета, были похожи друг на друга словно близнецы. Было ясно, что кто-то приобрел три типовых проекта, поставил их тут рядом друг с другом, а потом, желая внести в жизнь обитателей этих домов хоть чуточку разнообразия, окрасил их в три ярких цвета.

Дома выходили фасадами на залитую солнцем полянку, на которой было разбито несколько клумб. На

полянке дорожка, прежде единственная, теперь неожиданно утраивалась. И к каждому из домиков вела совершенно идентичная другим по протоптанности дорожка. Следы каблуков Людки вели по дорожке к крайнему слева домику. И друзья, немного поколебавшись, все же пошли туда же.

Калитка оказалась открытой, так что трудностей с проникновением на чужую территорию вначале не возникло. Сторожевой собаки во дворе не имелось. А большой белый кот лишь махнул пушистым хвостом да лениво зажмурил круглые желтые глаза, делая вид, что не замечает чужаков.

Из дома раздавался сердитый голос Людки. Ее было слышно даже через плотные двойные оконные рамы.

— Ты кому это втираешь? — верещала она на невидимого собеседника. — Где деньги? Где сокровище? Юрка с тобой ушел, ты ему денег обещал, а теперь он мертвый!

Возможно, собеседник и хотел вставить хотя бы словечко, но Людка не давала ему такой возможности.

— Отдавай барыш! — орала она. — А не то я прямо сейчас в полицию пойду да о ваших делишках и расскажу. Это наша полиция пока думает, что Юрка — алкаш безвестный, пузо не чешет, а как правду узнает, мигом засуетятся! Ну что? Будем по-хорошему делиться или по-плохому хочешь?

Но ответа Людка не дождалась. Вместо этого она неожиданно вскрикнула:

— Эй! Ты это чего!.. Куда?..

Договорить ей не удалось. На середине фразы Людки раздался звук сильного удара и какой-то грохот. Как будто бы кто-то свалился на пол. И затем в доме воцарилась полнейшая тишина. Голоса Людки больше не было слышно.

Друзья, подслушивающие под окном, встревожились:

— Что у них там?

— Ох, недоброе что-то случилось!

Подбежав к входной двери, друзья убедились, что она заперта изнутри. Окна первого этажа были также недоступны. Каждое было забрано хоть и очень красивой, но в то же время очень прочной решеткой. Выкрашенные в белый цвет, эти решетки нисколько не портили ансамбля, но доставили серьезные волнения сыщикам.

— Эй, вы там, в доме! — закричал Ваник. — Учтите, мы все слышали! Не усугубляйте свое положение! Не совершайте убийства!

— Зачем ты ему напоминаешь? — окрысились на Ваника остальные, но было уже поздно.

В доме вновь раздался какой-то шум. Судя по всему, кто-то то ли передвигал мебель, то ли ворочал что-то тяжелое.

— Открывайте! — забарабанил в дверь Эдик. — Немедленно открывайте!

И так как в ответ не раздалось никакого отклика, он повернулся к остальным и проговорил:

— Придется ломать дверь.

— Так сразу ее и не сломаешь, — заметил Ваник. — Дверь-то какая прочная. Новая совсем!

— Тащите сюда что-нибудь тяжелое, — распорядился Лисица. — Лом, топор или хоть что-нибудь металлическое.

Все заметались по двору, спугнули белого кота, который умчался прочь с негодующим мяуканьем. Но нашли из подходящих орудий лишь грабли, лопату и вилы. Этот инструмент они и притащили к дверям. Критически оглядев подношения, Лисица протянул:

— Да-а-а… А чего-нибудь посущественней не нашлось?