Клад Соловья-Разбойника
Шрифт:
Александр Барышников
Клад Соловья-Разбойника
Историко-приключенческий сериал
О Г Л А В Л Е Н И Е
Серия 1
Красная Горка
Светобор
Молодой вождь
Предчувствие счастья
Клад Соловьиный
Дмитр и Петрило
Верховный жрец
Стычка
Горе
Юзбаши Серкач
Сокровища чудского храма
Старый мастер
Разговор по душам
Напутствие
Серия 2
Непокорный раб
Гледенский дозор
Длинна рука боярская
Шийлык и черное колдовство Уктына
Военная
Невзор поворачивает в Вятшую реку
Микулин сон
Биарский полон
Мечта вогульского княжича
Предсказание колдуна
Серия 3
Федька Коновал
Будем жить
Кытлым и Юма
Побег Спасенный Куакар
Милость Голубой Змеи
Воля Йомалы
Удача Федьки Коновала
Светобор и Петрило
Кимера
1 серия
Красная горка
Ночь кончалась. Все явственнее чувствовалось приближение утра, и замершие на вершине Яр холма парни и девушки сдерживали взволнованное дыхание, не решаясь нарушить торжественность надвигающегося мгновенья. Было тихо, лишь чуть слышно журчала под берегом сонная вода.
Все лица были обращены в одну сторону, напряженные взоры уперлись в сочащийся алым край неба, из-за которого вот-вот должно было появиться Солнце. А великое светило словно зацепилось за невидимую преграду. Оно живой слезой нетерпеливо дрожало на ресницах уходящей ночи и уже готово было выкатиться на чистую щеку нового дня.
– Пора, - выдохнула девушка-хороводница и решительно шагнула в средину круга. Движение это словно бы нарушило краткое равновесие между тьмой и светом, и Солнце горячей струей пролилось в обрадованный мир.
– Слава Яриле!
– звонко крикнула девушка и вскинула вверх правую руку.
– Слава! Слава! Слава!
– дружно подхватил хор молодых голосов.
– Здравствуй. Красное Солнышко!
– радостно воскликнула она и протянула к светилу обе руки. Парни и девушки восторженно повторяли ее слова и также тянули вверх руки.
– Празднуй, ясное ведрышко! Из-за гор-горы выкатайся, на светел мир воздивуйся, по траве-мураве, по цветикам лазоревым, подснежникам вешним лучами-очами пробегай, сердце девичье лаской согревай, добрым молодцам в душу загляни, любовь из души вынь, в ключ живой воды закинь. От того ключа ключи в руках у красной девицы, у Зорьки-Заряницы...
Микула, повторявший вместе со всеми слова хороводницы, почувствовал, как вдруг забилось гулко его сердце, ласковая судорога перехватила горло, пронзительно-сладкий холодок ворохнулся под грудью. Невольным быстрым взглядом окинул Микула стоявших в кругу девушек.
Сверкающий Ярило золотым своим светом превратил их холщовые простые наряды в величественные одежды сказочных цариц, лица девушек горели, глаза сияли, гибкие тела подались вперед, навстречу могучему небесному богу. И все это было так прекрасно, что Микула готов был заплакать от благодарности Солнцу, великому сыну великого Неба-Сварога, подарившего жизнь этому чудесному миру, этому неоглядному весеннему простору, этой речке, стремящейся в объятья видимой за лесами Оки, этому холму и этим девушкам, и ему, Микуле, стоящему на этом холме рядом с этими девушками...
– Зоренька-ясынька гуляла, -
– Я, девушка Улита, - почти пела хороводница, - путем-дорожкой прошла, золот ключ нашла. Кого хочу - того люблю, кого сама знаю, тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем ключом золотым, доброго молодца Бажена!
Все взоры разом устремились на высокого, плечистого Бажена, лицо которого осветилось улыбкой счастья, и на повторе он громче всех крикнул: - ... красную девицу Улиту!
Да и каждый старался сказать погромче заветное имя, чтоб услышал его выбранный сердцем человек. Один только Микула промолчал в этом месте общего речитатива, потому как сердце его еще не сделало своего выбора, а озорничать, говорить неправду перед ликом всемогущего божества было непростительным святотатством. На какое-то время Микуле стало неловко и неуютно, как неловко и неуютно бывает ребенку среди взрослых, занятых важным взрослым делом. Он невольно опустил голову, уперев взгляд в землю, и в тот же миг с противоположной стороны хоровода прилетело вдруг негромко произнесенное имя его.
Микула резко вскинулся и изумленно оглядел стоящих напротив девушек.
Они стояли лицом в хоровод, спиной к Солнцу, глаза их были в тени и, похоже, ни одна из них не смотрела на Микулу. Почудилось - разочарованно и одновременно с облегчением подумал он. Но девичий голос угольком тлел в душе его, и от этого уголька затеплилось и стало неотвратимо разгораться сладостное предчувствие какой-то новой жизни, незнакомой радости и еще не бывалого счастья.
А Улита-хороводница, положив на землю крашеное яйцо и маленький круглый каравай, запела сильным чистым голосом:
Весна-красна!
На чем пришла?
На чем приехала?
Все подхватили песню, и хоровод двинулся по кругу.
Светобор
С детства знакомые звуки и запахи убаюкивающим облаком обволакивали Светобора. Напряжение бурной, колготной жизни незаметно отпускало душу, и она тихонько млела в благословенном покое родительского дома. Но сон не шел. Стоило закрыть глаза, и тотчас стремительно убегала назад земля с пучками прошлогодней травы, вилась перед лицом черная грива коня, мелькали прутья придорожных кустов и стволы деревьев. Откуда-то сбоку выплывали потускневшие от долгого житья глаза отца, глухо звучал его голос, и снова дорога, и бесконечное трепыханье черной гривы, и кусты, и деревья, и синий окоем впереди:
Старый Путило свесил с полатей бороду, негромко кашлянул.
– Не спится, сынок?
– спросил участливо. Светобор потянулся всем своим сильным, гибким телом, резко вскинулся и сел, привалившись широкой спиной к выглаженным временем бревнам стены.
– Отвык, небось, на лавке почивать?
– хохотнул старик.
Светобор молчал, сторожко прислушиваясь к звукам ночи.
– Али дума какая?
– не унимался отец.
– Поведай, легче станет.
– Пожалуй, - согласился Светобор. Здесь, в родных стенах, помнивших его дитем, рядом с отцом, единственным родным человеком, он почувствовал себя ребенком, который при всяком затруднении бежит к старшим и надеется найти у них понимание и поддержку.