Шрифт:
Часть I
Глава 1
Париж…
После ухода российских “гостей”, прихватившим с собой рюкзак с многомиллионными ценностями, Мишель Зверев находился в полной прострации. Не хотелось ни о чем думать, ничего делать. На душе было гадко. Перед глазами навязчиво мелькали кадры недавнего российского вояжа: астраханская гостиница, интересная администраторша Эмма,
Венера Рачковская на такси доставила раненого в плечо и потерявшего много крови подельника Оптика в госпиталь на окраине Парижа.
При расставании Оптик тихо изрек:
– Здесь рядом в квартале хода есть отель средней руки под названием «Марс», устройся там. Приди ко мне завтра, в Россию никому, включая Бешеного, не звони, – и сунул в руку деньги.
Отель оказался даже не средней руки, а гораздо хуже. Но делать было нечего, Венера устроилась в отель. Номер оказался совсем крошечным, душным, плохо прибранным, со старой мебелью, с одним узким окном во внутренний двор.
Венера перекусила в ресторане, вернулась в номер. Грустно осмотрела его, упала на кровать, воскликнула:
– Я в Париже! И одновременно я…, – зло выругалась, – в дерме, – и разрыдалась…
Лишь на третьи сутки Мишель окончательно пришел в себя. Принял холодный душ и задумался над своей дальнейшей жизнью. Опора жизни, отец – умер, работы нет, денег нет. Но есть кольца от клада, реализовав которые он может безбедно прожить год, может и более. А дальше?… И вообще, что ему делать по жизни? Не сидеть же, сложа руки?…
«Не смотря, ни на что, жизнь продолжается, – решил в итоге не простых раздумий. – И сейчас мне надо делать то, что должно…»
Мишель покинул свою квартиру. В рядом находящейся парикмахерской подстригся, побрился. После этого перекусил в ближайшем кафе. Выйдя на улицу, поймал такси и отправился к ювелиру по фамилии Буве, которого порекомендовал отец.
Волосатый и весь какой-то неприбранный старичок провел его в плотно заставленную разномастной мебелью и заваленную различными вещами комнату. Хозяин долго рассматривал кольцо. Сначала через квадратную лупу, затем через большие, объемные очки и даже облупившийся микроскоп. Мишель спокойно ждал.
Наконец, ювелир выдал свой вердикт:
– Несомненно, это изделие изготовил в начале XX века большой ювелирный мастер. Судя по оттиску пробы, использовано золото высшей пробы, а также натуральный чистый африканский рубин. Я оцениваю его в 25 тысяч долларов, готов выкупить у Вас его за 20 тысяч.
Мишель вспомнил оценку Эммы, подумал:
«Неплохо. Похоже, без обмана, – мелькнула мысль. – А что если попробовать надавить на старика, может еще раскошелиться?» – и изрек:
– Я кольцо до Вас давал на оценку в один ювелирный магазин. Там его оценили в 30–32 тысячи долларов и сразу предложили за него 25 тысяч.
– Не исключаю, что аукционный дом «Сотбис» мог бы выкупить у Вас его и за 30 тысяч. Но при этом потребовал бы на него паспорт с полной родословной, документы на приобретение. Вы меня понимаете? – улыбаясь, вымолвил старик.
Мишель молчал и раздумывал, как поступить.
– Вы, конечно, можете предложить изделия и другим специалистам. Но в этом случае можете нарваться на отпетых мошенников или того хуже – бандитов. В этом случае, Вы можете лишиться всех своих ценностей, а то и жизни.
«Старик дело говорит, – раздумывал Мишель, – зачем мне риски».
– Но так и быть, я пойду Вам на встречу, – добавил старичок, – даже, вероятно, в убыток себе. Возьму кольцо у Вас за 22 тысячи. Согласны?
Мишель улыбнулся.
– Согласен.
– Тогда приходите завтра с кольцом, а я пока буду собирать деньги. Я надеюсь и на другие наши встречи?
– Я тоже надеюсь на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество.
Внешне довольные, они пожали друг другу руки…
На улице Мишель сел в поджидавшее его такси и направился в небольшой городок Сент-Женевьев де Буа. В этом городе, расположенном в 30 километрах от Парижа, находилось русское кладбище, где покоились его родственники и где был захоронен его отец.
Мишель положил на свежую еще могилу цветы, постоял минут десять. Рядом располагалась могила мамы, чуть поодаль деда и бабушки.
Отдав дань уважения родственникам, Мишель решил поставить свечи в расположенном при кладбище храме. Но православная церковь с голубым куполом оказалась закрыта, поэтому он просто немного постоял возле храма. Затем сел в такси и отправился в дом отца, расположенный в южном пригороде Парижа…
Машина резко затормозила и вывела Мишеля их дремотного состояния. Они стояли на зеленой улице, застроенной аккуратными двух- и трехэтажными домиками. Недалеко от машины стоял небольшой двухэтажный дом отца, окруженный ровным зеленым газоном.
Мишель рассчитался с водителем и направился к дому. Остановился у почтового ящика, из него виднелся серый конверт с желтой полосой.
«Банковское извещение», – хмуро подумал.
Дом был заложен и перезаложен отцом и фактически уже принадлежал банкам. Мишель ужасно не хотел встревать в финансовые дрязги отца, поэтому не стал доставать конверт и пошел к дому.
На ходу достал из кармана ключ. Но… входная дверь оказалась открытой. И открыта она была своим, родным ключом.
«Так-так! Кому это мог передать ключ отец?» – прикинул хмуро, сосредоточился и направился в дом.
Мишель прошел прихожую и вошел в гостиную. На столе стояли бутылки, стаканы и остатки еды.
«Кто здесь явно хозяйничал?» – нервно воскликнул.
Из спальной комнаты отца доносились непонятные звуки. Мишель напрягся и двинулся на звуки. Осторожно приоткрыв дверь, увидел на спальной кровати два чернокожие, стройные обнаженные тела. Мужчина и женщина занимались любовными играми! В женщине он узнал медсестру Жизель из частной онкологической клиники.
Парочка, в свою очередь, обратила внимание на вошедшего мужчину.