Клад
Шрифт:
За завтраком мы пустили дезинформацию о том, что очень устали и хотим устроить поход на велосипедах. Мол, «лето красное проходит, кругом природа, а мы ни разу в поход не сходили дальше скотного двора».
Дядя Коля нас горячо поддержал. Сам выкатил из сарая велосипеды, помог их привести в порядок и подкачать шины, собрал в рюкзачок провиант на дорогу. А мама выдала нам немного денег на личные расходы.
Правда, все дело чуть не сорвал неугомонный дед. Пришел на чай, узнал про поход и сказал, что поедет с нами. Командиром. Но дядя Коля его отговорил — выставил на стол бутылку,
Как обычно, на первой же красивой полянке мы устроили привал, разложили костер, сварили чай и все съели.
Отдохнули и налегке поехали дальше, в город. На станции, где было так же шумно и грязно, как в день нашего приезда, громче всех кричала какая-то толстая бабка про свои пирожки — «горячие-прегорячие». Мы уже успели проголодаться, поэтому взяли по пирожку — на больше нам денег не хватило, съели их и запили водой из колонки. Ничего, сказал Алеха, скоро у нас будет «баксов» на тысячу пирожков, получше этих в сто раз.
Потом мы поглазели на поезда, постояли на мосту, посмотрели, как в реке купаются утки, и сами искупались. Потом зашли в коммерческий магазин и выбрали себе по магнитофону и плейеру (в счет клада). Потом присмотрели в хозяйственном две единственные косилки для дяди Коли, непригорающую сковородку маме. И выбрали папе зажигалку. Потом побродили по городу и осмотрели местные достопримечательности и памятники старины.
Потом сели на велосипеды и поехали домой. Пирожки на станции были все еще «горячие-прегорячие», не остыли еще, но уже подорожали. Мы на них — ноль внимания, гордо проехали мимо и выехали за город. И тут Алешка задумался, стал что-то вспоминать и вдруг начал хохотать так, что чуть не свалился с велосипеда. Я тоже посмеялся с ним, хотя еще не знал — над чем.
А Алешка сквозь смех сказал:
— А зачем мы с тобой в город ездили? Забыли? Точно! Мы все сделали, кроме главного. Ведь мы на разведку приехали, вражеское гнездо разыскать!..
И мы вернулись в город. И поехали прямо в банк.
— Мы с тобой не знакомы, — шепнул мне Алешка, когда мы входили внутрь.
Этот артист сразу преобразился. Теперь это был очень вежливый, но растерянный мальчик, с заплаканными глазами. Но не теряющий достоинства. И никто бы по его виду не догадался, что плакал он от смеха.
Чтобы не привлекать внимания, я присел в сторонке и сделал вид, будто заполняю какой-то бланк. А сам изо всех сил приглядывался и прислушивался.
Алешка огляделся, выбрал самую симпатичную и пожилую работницу, похожую на фрекен Бок, подошел к ней и вежливо и культурно спросил:
— Простите, девушка, директор банка сможет меня сейчас принять?
Бабуле явно понравилась его вежливость и то, что он назвал ее девушкой. Тонкий психолог!
— Неужели мы без директора не сможем решить ваши проблемы? — любезно спросила она.
— Скорее всего — нет, — ответствовал Алешка. — Видите ли, моя бедная мама является клиентом какого-то ТОО и попросила меня отнести туда некоторые документы. А я, — он стыдливо потупился и выжал слезу раскаяния, — а я… заигрался с мальчиками…
— Ну, ну, ну, успокойся, — бабуля достала платочек с явным намерением осушить его лживые слезы. — Чем же тебе помочь? Ты совсем ничего не помнишь?
Алешка сделал вид, что напряженно думает, вспоминает. Потом снова виновато потупился и блеснул слезой… И вдруг радостно вскинул голову.
— Совсем забыл! У меня есть бумажка с номером счета этого ТОО. Может быть, вы будете столь любезны…
— Конечно, милый, конечно! Это же так просто. Давай-ка бумажку, сейчас девочек спросим. Алешка радостно протянул ей предусмотрительно переписанные реквизиты. Бабуля обежала девочек и тоже радостно вручила ему адрес.
— Вообще-то это не положено, — шепнула она, — но ваша бедная мама…
— Благодарю вас, — сердечно откланялся Алешка со слезами благодарности на гладах и «шаркнул ножкой». Артист! Фрекен Бок тоже прослезилась и махала ему вслед платочком. Я вылетел за Алешкой на улицу. Он небрежно протянул мне листочек с адресом: «Майская, 12. ТОО «Роббер»… Во так вот!
Я чуть не сел прямо на дорогу. Это была та самая фирма «Грабитель», около которой мы чинили фургон и где парень в белых носках внимательно меня разглядывал, что-то припоминая. Мне он тоже тогда показался немного знакомым. Только я так и не вспомнил его.
— Ну чего теперь ахать? — сказал Алешка. — Пошли приглядимся.
Мы приехали на Майскую улицу, слезли с велосипедов и стали медленно прохаживаться вдоль домов, поглядывая на «миленькое осиное гнездо». За коттеджем оказалась красивая зеленая лужайка на берегу реки. Лучшего места для отдыха не найти. И мы сложили на травку велосипеды и сами развалились как нахальные усталые интуристы. И стали вести наблюдение. Сначала ничего особенного мы не заметили. А потом начались сюрпризы. Сперва прошмыгнул в дом тот самый курящий парнишка, который вертелся около фургона на привокзальной площади. И я сразу догадался, что это именно он устроил нам аварию с колесом. По поручению босса, Сникерса.
Следом за ним, оглядевшись по сторонам, зашел подозрительный человек с красивой трубкой в виде бородатого мужика. Трубка сильно дымила, и над лужайкой поплыл запах сладкого табака. Он пробыл в доме недолго. И вышел на крыльцо вместе с самим Сникерсом. Пожал ему руку и сказал:
— Значит, завтра соберемся и обсудим этот вопрос коллегиально?
— Да, в шестнадцать часов, — согласился Сникерс. — Вам удобно?
Они еще раз попрощались и разошлись.
Сникерс вернулся в дом, человек с трубкой сел в белую «волгу»…
— Чего вам здесь надо? — вдруг раздался сзади сердитый голос.
Мы вздрогнули и обернулись: то был тот самый, в белых носках.
— Отдыхаем, — сказал я вежливо. — Мы проехали на велосипедах триста миль без пересадки.
— Другого места вам, что ли, нет? — недружелюбно спросил он, во все глаза меня разглядывая.
И тут я его узнал. И понял, что пора смываться. Но без паники, с достоинством. Чтобы не вызвать подозрения.
— А что, мы кому-нибудь мешаем? Или эта речка — частная собственность? — спросил я еще вежливей.