Кладезь погибших сюжетов
Шрифт:
Дафна встретилась взглядом с Элайджей, тот приложил палец к губам, указал на Флоренс. Она кивнула в ответ, понимая, что отец провел достаточно времени в палате и хочет знать, что имела в виду Флоренс, говоря о душе Блэр.
– Что за поворот?
– Поворот? – пробормотала Флоренс, садясь на кровать. Такая уставшая и изнуренная, словно уже одной ногой была на том свете. Волосы упали на впалые щеки, сорочка топорщилась на угловатых плечах. – Ах, поворот! Не люблю спойлеры, мышки мои.
– Говори! – Блэр схватила Флоренс за волосы и
– Ладно! Ладно!.. Скажу так… Тебя ждет Хаос, хорошая моя. А нас всех – моя последняя пьеса! Лучшая пьеса! Поистине гениальная пьеса! Шедевральная! Нет! Богоподобная!..
– Говори уже! – прошипела Блэр.
– Я умру и… начнется последняя пьеса. Ведь моя смерть – ключ к уничтожению Врат меж мирами. И это будет… Гениально! Одно жаль: я буду слишком мертва, чтобы это увидеть.
Флоренс хохотала, как сумасшедшая. Она кашляла, давилась слезами, но продолжала хохотать. Казалось, ее тощее тело переломится надвое. Смех царапал уши и пробирался под самые ребра.
Элайджа оттолкнул дочерей, схватил Флоренс и поставил на ноги.
– Слепая стала, стерва! Говорил же: земля круглая, и все возвращается на круги своя.
– Элайджа! – проворковала Флоренс, едва дыша. Элайджа покрепче сжал ее горло, но Блэр коснулась руки отца и яростно помотала головой. Тот опомнился, выругался и выпустил бывшую мойру, та повалилась на кровать. – Хорош паршивец, а! Ну какой же ты!.. Лучший мужик моей дрянной пьесы! Пьеса – дрянь! Но ты…
– Заткнись!
Элайджа схватил дочерей за руки и выволок за дверь, указал Филиппу на врача в конце коридора, и тот ушел отвлекать его.
– Мы должны ее спасти! – закричала Блэр. – Прости, что мы сбежали! Но я должна была помочь Даф, а она должна была поговорить с ней! Но ты же видишь, что все к лучшему! Мы должны были поговорить с ней! Чтобы теперь спасти!
Блэр тараторила, не в силах сдержать эмоции.
– И почему мы должны это сделать? – спокойно спросил Элайджа. Блэр видела в его глазах, что он уже принял решение, но позволял ей объяснить, хоть у них и не было на это времени. Это был очередной урок, практический на этот раз. – Она – та, кто ослепила твою мать, пыталась убить меня, Даниэллу и убила Джейкоба. Правда, мы его потом вернули…
– Не ради нее! Ради нас! Попадет туда, где есть магия, мама сможет помочь ей. Поделиться с ней годами жизни! Я готова, если надо!
– И? – Элайджа положил руки на плечи Блэр, его глаза мерцали от нетерпения.
– И это даст нам время, чтобы понять, как открепить ее жизнь от Врат. Или хотя бы подготовиться!
Элайджа улыбнулся, а Блэр, не веря, вздернула брови. Она что, дала верный ответ? Правда?
– Ты это сделаешь. Вперед!
– Я?
– Ты – следующая королева.
– Нет… Дафна старше….
– Я отказалась, Би, – ответила Дафна, наблюдавшая за разговором, теребя подол футболки. – Ты – королева. Не я! Ты понимаешь, каково это, ты словно родилась для этого! И королевская магия твоя по праву.
– Но, Даф… я не могу…
– Поговорим об этом дома, хорошо? – Элайджа подтолкнул Блэр к двери. – А сейчас я хочу, чтобы ты зашла туда и сказала Флоренс, что она идет с нами. И быстро! Вы тут полбольницы на уши подняли.
– Не мы… Это она орать начала… – пробормотала Блэр, но пошла к Флоренс. Папа прав. Это ее решение, а значит, она должна это сделать. Душа начала ныть, едва она осознавала, что потащит в Соларис ту, кого все ненавидели.
Блэр вошла в палату, чтобы сказать то, что меньше всего хотело срываться с языка, но не успела. Безумная улыбка застыла на лице. Кровь хлынула из шеи. Скальпель выпал из руки. Флоренс повалилась на кровать, готовая отдаться в руки смерти, чтобы запустить свою последнюю пьесу… И у них нет магии, чтобы спасти ее. Чтобы сделать хоть что-то.
Флоренс умирала. Элайджа звал врачей. Дафна плакала. А Блэр вздрогнула, едва на ее плечо опустилась рука, а горячий шепот коснулся души.
– Останови время, пчелка.
Блэр покачнулась, ощущая, как голос заполнял ее, оплетал каждую частичку. А магия ворвалась в тело, смешалась с кровью и заструилась по венам. Рука обхватила ее за талию, не позволяя упасть.
– Ну? Она умрет! Тик-так!.. – Голос щекотал ухо, согревал теплом, а пальцы еще сильнее схватили плечо, делая больно, впиваясь ногтями в нежную кожу.
– Но я…
– Останови. Время.
Элайджа заметил, что кто-то держал его дочь. Он уже сделал шаг, лицо исказилось от злости, но потом замер. Как замер и мир.
Хватка ослабла, но мужчина не убрал руку, только отстранился от Блэр и довольно улыбнулся.
– Во всем городе остановила время! Ух ты!
Блэр смотрела на бледную Флоренс, у которой перестала течь кровь. Мысли пытались собраться в кучу, но теряли друг друга и тонули в пучине непонимания. Она дернулась, но мужчина усилил хватку, не позволяя вырваться.
– Пчелка, если я тебе отпущу, время запустится. Я – твой источник магии.
Блэр повернулась, а мужчина сделал шаг, чтобы она смогла разглядеть его. Высокий. Волосы едва касались плеч, а половину он собрал в неряшливый пучок на затылке. И улыбка… такая озорная. Такая очаровательная. Лукавая, но такая… теплая.
– Кто ты? – выдохнула Блэр, понимая, что влипла, ведь сердце забилось быстрее.
– О, зови меня Никлаус. Нет! Для друзей просто Клаус!
– Клаус?..
Блэр хотела сказать что-то умное, но впервые в жизни язык прилип к небу, а живот свело от ненавистных бабочек. Она еще не поняла, кто этот мужчина, но уже догадывалась, что ничего хорошего из их «дружбы» выйти не может. А потом тело пронзило ужасом: он выстроил барьер, не давая ей читать его эмоции. И, как назло, именно его эмоции ей и было необходимо прочесть.