Кладезь погибших сюжетов
Шрифт:
Блэр покрепче вцепилась в кинжал. Где-то на подкорке царапала мысль, что это неразумно, но желание увидеть Клауса перевешивало. Элайджа выдохнул, погружая лес в темноту. Черный дым закрыл их в кокон, отрезая от мира, тишина давила на уши. Жнецы медленно наступали, словно у них в подчинении было все время, поднимая нити.
– Их можно убить? – прошептала Блэр.
– Боюсь, что нет. Отдай мне кинжал и улетай.
– Нет!
– Это приказ.
Пальцы разжались, подчиняясь, Блэр закусила язык,
Тело рвалось в небо, но Блэр, как будущая королева, боролась с приказом и магией, ведь не могла бросить отца. Она вызвала черные нити, надеясь, что сумеет стеснить движения жнецов, переключивших внимание на Элайджу. Один из врагов оказался в плену ее нити, выпустил собственную, опоясанную шипами, и зашипел от боли. Элайджа выругался, видя дочь.
– Перстни! Без них они вернутся в подземку! – закричал он, отражая серебристые нити мечом.
Не думая, чтобы не успеть испугаться, Блэр потянула нить, которой держала жнеца, отрезая пальцы. Тот завизжал, превратился в черный дым и просочился сквозь землю.
Элайджа улыбнулся. Женщина, что говорила с ними, вновь скинула капюшон и завизжала. Исчезли холод и спокойствие. Словно дикая кошка, она кинулась на Блэр, бормоча что-то.
– Кора! – крикнул Элайджа, впуская богиню в оплетенную дымом территорию.
Богиня запрыгнула на одного из жнецов, полоснула острыми ногтями по лицу, спрятанному под капюшоном. Ее тату мерцали ярко-красным, длинные волосы работали не хуже нитей, сжимая горло врага.
– Один нужен здесь!
Кора кивнула, хватая жнеца за руку и срывая перстень. Она легко спрыгнула на землю, когда фигура в плаще стала дымом и вернулась восвояси.
Женщина успела коснуться Блэр ногтем, заканчивая бормотать. Острая боль полоснула по ребрам, хотя жнец царапала щеку. Голова закружилась. Мир завертелся. Заискрился, словно она оказалась в испорченном фильме, пестрящем помехами.
Элайджа оттащил женщину. Все длилось меньше секунды, но этого хватило, чтобы Блэр упала на колени.
– Это тебе за Метью, сука! Он не вернется в тело столетия!
– Как и ты, – прошипел Элайджа и отрезал ей пальцы вместе с перстнем. – Блэр? Блэр?!
Элайджа рухнул рядом с дочерью, забыв о жнецах. Блэр уже едва дышала, едва понимала, что происходило. Мир шатался, а тошнота подступала к горлу.
– Кора! – взревел Элайджа.
– Помоги лучше!
Элайджа зашипел, но выставил руку, оплетая жнецов нитями с такой яростью, что все они оказались разрезаны пополам.
Блэр оказалась на руках у отца. Она видела, как Кора снимала перстни с жнецов, заставляя их исчезнуть.
– Ты всех убил!
– Кора! Забудь про них, ты нужна…
Но зачем нужна Кора, Блэр не услышала, ведь ее поглотили тьма и боль.
Дафна рывком открыла дверь и чуть не рухнула в палату. Филипп оттолкнул ее и занес Флоренс, которая, к счастью, все еще была без сознания.
Аврора вскочила. Если она и была напугана или шокирована, то не выдавала этого. Даниэлла застыла, так и не опустив рукав рубашки, чтобы скрыть перебинтованную руку. Она молча наблюдала, как Филипп клал на кровать ту, кто пытался лишить ее всего.
– Умрет Флоренс – Врата меж мирами падут, – затараторила Дафна. – Ее надо спасти! Прости, мам! Прости!
Слезы все же покатились по щекам, подавляемые чувства рвались наружу, Дафна уже едва понимала, что происходило, утопая в страхе, вине и безнадеге.
– Швы на шее? – спокойно спросила Аврора, оборачиваясь к заходящей медсестре. – Код пять, всех сюда.
Медсестра расширила глаза, но сумела взять себя в руки и вылетела в коридор. Филипп плюхнулся в кресло, смахнул пот со лба.
– Пыталась убить себя. Блэр остановила время. – Слова чудом вырывались из горла Дафны, сжатого канатом. – Прости! Прости!
Персонал забегал в палату, окружая Флоренс. Суета накрыла Дафну новой волной паники, она даже не поняла, кто взял ее за плечо и поволок за собой.
– Идем, мы тут не нужны, – сказала Даниэлла.
Аврора вытащила из ящика серебряную нить, вручила черноволосой девушке.
– Опухоль мозга, последняя стадия. Попытка суицида, – холодно перечисляла Аврора, собирая волосы в хвост. Дафна застряла в дверях, не узнавая свою маму: властную, строгую, холодную. Никаких эмоций, лишь действия, которые спасут пациента. Даже если этот пациент – та, кому она желает смерти.
– Рана на горле вот-вот разойдется, – сказала медсестра.
Аврора оттолкнула ее, коснулась руки Флоренс, но потом замерла, впервые дала волю чувствам и нахмурилась.
– Ее время остановлено… – Аврора закрыла глаза, выругалась. – Нужна капельница с магией.
Медсестры засуетились, та, которой дали нить, уже побежала к коридору, но Аврора подняла руку.
– Мою. Быстро! Затем я исцелю рану, сейчас нельзя.
Дафна перестала дышать, Даниэлла, так и державшая ее за локоть, и сама застыла в дверях.
– Моя королева, у нас достаточно магии…
– Нужна моя! Другая не поможет! Это приказ!
Все застыли на секунду. Может, в крови Авроры и не было королевской магии, но она все еще была их королевой и главой больницы, а потому начали выполнять приказ.
Даниэлла опомнилась и потянула Дафну прочь, когда медсестры втыкали иглы в вены Авроры и Флоренс, связывая их нитью.
– Мам!.. – закричала Дафна, утопая в истерике.
– Все хорошо, родная, – улыбнулась Аврора. – Ты молодец.