Кладезь погибших сюжетов
Шрифт:
Элайджа начал колдовать черную нить, но Никлаус закатил глаза и свел лопатки.
Все замерли. Удивленно смотрели на черные крылья, что появились за спиной Хаоса. Пышные, пушистые перья в несколько рядов сверкали на солнце, поднимаясь выше головы, отливая темно-синим. Блэр покрылась мурашками, ощущая себя вдруг такой маленькой рядом с Никлаусом, забыв, что у нее были такие же крылья, только светло-желтые.
– А почему у душнил тогда нет таких? – спросила Кора, подходя к Никлаусу.
– Страх потеряла, богиня? – прошипел
Элайджа спрятал крылья, остывая. Взял Блэр за плечо, не позволяя подходить к Никлаусу. Она была так занята разглядыванием крыльев, что даже не попыталась считать эмоции отца. Ее куда больше волновали черные перья, которые трепыхал ветер, и, по правде, рана на губе, которую так хотелось промыть, а еще лучше – залечить. Но она знала, что отец ни за что не позволит использовать новые силы на том, кто только что приставал к ней.
– Тебя ищут жнецы смерти. Знаешь? – спокойно спросил Элайджа.
– О, это? Просто привет от бывшей женушки.
– Женушки?
– Ладно, ребят. Позаботьтесь о Флоренс, а я пока придумаю, что делать после ее безвременной кончины. Всем пис!
И, не дожидаясь реакции, Никлаус сделал пару шагов, чтобы разогнаться, и взлетел. Повисла тишина, нарушаемая звуками леса. Блэр часто заморгала, пытаясь избавиться от наваждения, так изумили черные крылья, что переливались в лучах солнца, словно манящая тьма…
– Ну и зачем ты его избил? – спросила Блэр. Кора кивнула и вздернула брови.
– Не доверяю тем, чью душу не могу прочесть.
Элайджа выплюнул кровь, поморщился, коснувшись разбитой брови.
– Дай сюда! – Блэр поднесла руку к ране и нервно облизала губы.
– У мамы спросим…
– Сама разберусь! Не за чем ей знать про это все.
Элайджа улыбнулся, а потом снова поморщился, едва Блэр коснулась брови. Он зашипел, но начал расслабляться, ведь боль уходила. Блэр и сама не поняла, как это сделала, но знала, что не хотела видеть боль отца, а потому кончики пальцев начали искрить, а рана заживать.
– Еще где?
– Пальцы.
Блэр залечила его пальцы, вспомнила про свое плечо и стянула рукав рубашки. Элайджа помог развязать ткань, и они заметили ровную кожу, на которой не осталось даже шрама.
– Твоя сила растет, – констатировал Элайджа, а потом прижал дочь к себе. Так неожиданно, что Блэр ойкнула, но расслабилась в руках отца. – Прости! Больше никогда не возьму тебя с собой!
– Пап! Я же… я же…
– Чуть не умерла. Скажи спасибо, что Кора умеет трупные сглазы снимать.
– Она сказала, я бы не умерла. Просто захотела бы самоубиться.
Элайджа качнул головой, тяжело вздохнул, замечая рассвет, что сиял вдали.
– Летим домой. Мама, верно, с ума сходит. Кора?
Богиня леса подошла, склонила голову.
– Всегда рада помочь, мой король.
– Перестань. С меня ужин завтра, ладно? Мы будем рады тебя видеть.
Кора улыбнулась, тату замерцали светло-желтым.
– Летите уже! А то Аврора подаст завтра к ужину тебя, мой король.
Элайджа и Блэр вызвали крылья. И вместе взлетели.
Элайджа и Блэр перелетели через забор и сели во дворе. Отец щелкнул дочь по носу, вздернул брови, напоминая договор: никаких жнецов смерти, во всяком случае, пока. Она кивнула, ненавидя себя за то, что придется скрывать правду даже от Дафны, хоть и понимала, что нельзя тревожить ее еще сильнее сейчас, когда в Соларисе где-то умирает Флоренс.
Они услышали шаги. Элайджа облегченно вздохнул, заметив Филиппа. Они пожали друг другу руки. Филипп склонил голову перед Блэр.
– Мой король, моя принцесса. Рад, что вы целы!
– Флоренс?
– В палате. Жива. Истерит. Но жива.
Элайджа неопределенно дернул плечами, отдаляясь от Блэр, не давая ей считать эмоции. Он свел лопатки, пряча крылья.
– Выберешь человека, который сможет пробраться в Подземное царство максимально незамеченным, сольется с мертвыми и немертвыми.
Филипп кивнул, тревога зажигалась на бледнеющем лице.
– Ты там король, нет? Не можешь сам пойти?
– Боюсь, они служат уже не мне. – Элайджа взглянул на входную дверь, убедился, что никого нет рядом, и продолжил: – Мы встретили жнецов смерти. Я должен знать, кому они теперь служат, кто разрешил им показываться живым и зачем им Хаос.
Дверь особняка со стуком распахнулась, по ступенькам сбежала Аврора. Филипп, заметив ее, склонил голову и двинулся к воротам.
Солнце начало подниматься, освещая зеленую лужайку. Аврора бежала по мощенной дорожке, засаженной розами по обе стороны. Ветер трепал ее белые волосы. Не думая, она кинулась на шею Элайджи.
– Вы живы! – воскликнула она дрожащим голосом, ведь счастье и злость смешались в диком танце. – С ума сошел!
– Это был наш единственный шанс, – спокойно ответил Элайджа, проводя по ее щеке.
Аврора покачала головой и распахнула руки, зовя Блэр. В объятиях мамы всегда было спокойно и тепло. Ее любовь согревала, дарила счастье. Но сегодня она впервые ощутила обиду, понимая вдруг, как они заставили ее переживать, когда сбежали на поиски Хаоса.
– У папы все было под контролем! Немного по лесу погуляли. С Корой пообщались.
Аврора нахмурилась, вглядываясь в лица мужа и дочери, пытаясь найти последствия произошедшего, но не найдя даже царапин, она успокоилась.
– Нашли?