Кладезь погибших сюжетов
Шрифт:
– Зачем вообще вести этот учет? – Аврора выхватила документ, положила обратно на стол и нежно взяла Элайджу за подбородок, чтобы повернуть к себе. – Раньше же души справлялись без этой бюрократии!
– Раньше была мойра, которая, как магнит, притягивала их к себе в Зазеркалье. Сейчас же… Они вечно могут скитаться по подземке, не понимая, что пора бы заново рождаться в этом бренном мире.
– Ладно! Уговорил. – Аврора села на колени Элайджи, стянула с него очки и поцеловала. Так нежно, с чувством, не торопясь, словно они
– О чем волнуешься? – спросил Элайджа, отдаляясь, ведь считал ее эмоции. Аврора тяжело вздохнула: ничего-то не скроешь от мужа.
– Просто… Блэр скоро уедет в Лакс. И мы останемся вдвоем.
– Угу. Мы. Охрана. Горничная. Совсем одни!
– Элайджа!
Аврора, смеясь, толкнула мужа, но он поймал ее руку и поцеловал костяшки.
– Такова жизнь, Аврора. Дети взрослеют. Начинают собственную жизнь. Да и к тому же…
– Не сейчас. Двух беременных королев эта страна не переживет!
– Тогда будем наслаждаться друг другом. К тому же у наших дочерей есть крылья. Час – и они на семейном ужине. Да и на каникулах они будут с нами.
– Сначала Дафна уехала, теперь Блэр…
Элайджа поцеловал Аврору в шею, запустил руки под блузку. Она хотела бы продолжить разговор, но эти касания всегда сводили с ума. Она расстегнула пуговки на рубашке Элайджи и провела руками по груди. Волна возбуждения сбивала с ног: все же есть свои нюансы в том, что ты застыл в двадцатилетнем возрасте.
Дверь хлопнула, Аврора попыталась оттолкнуть Элайджу, но он сильнее прижал ее к себе.
– Крылатый случай! Ну вы опять?
Элайджа все же отстранился от Авроры и устало посмотрел на Даниэллу.
– Не учили дверь запирать?
– Не учили стучать, королева Даниэлла? Это не твой дом!
Даниэлла закатила глаза, наблюдая, как Элайджа застегивал пуговки. Аврора вспорхнула и отошла от мужа, даже не пытаясь скрыть покрасневшие щеки.
– Ну? – Элайджа сложил руки на груди и присел на край стола из красного дуба.
– Я не к тебе, а к Авроре. И ты не должен быть в другом месте?
Аврора почуяла неладное, заметив, как изменился взгляд Элайджи: Даниэлла сболтнула лишнее. Муж хранил от нее секреты только с дочерьми, значит, дело в них.
– Где они?
Элайджа тяжело вздохнул, Даниэлла подошла ближе.
– Твои дочери сперли автодом и колесят на нем по Терравилу. Разберешься?
Элайджа встретился взглядом с Авророй. Ее лицо вытянулось, карие глаза, когда-то подаренные мужем, распахнулись, а краска сошла с щек. Элайджа устало дернул плечами, подтвердив, что все знал.
– Так это ты надоумил их автодом стащить? – крикнула Даниэлла и схватилась за живот. – Жучара!
Аврора дернулась было к Даниэлле, видя, как та сжимала кулаки, сражаясь с болью, но слова Элайджи отвлекли:
– Все под контролем. Филипп следует за ними от самого особняка. Мне лететь до Врат…
– Ты с ума сошел? – Аврора схватила Элайджу за руку, желая передать частичку своего негодования. – Все знал и мне ни слова не сказал? Все еще здесь? Наши дочери мойра пойми где… Как ты их отпустил? И куда они вообще поехали?
– Я послал за ними Филиппа. К тому же они взрослые. И Дафне это необходимо.
– Дафне? – Аврора замерла. Гнев ушел, оставив усталость, грусть и отчаяние. – Она услышала, да?
– Я был бы разочарован в дочерях, не реши они сейчас искать Флоренс. Другое дело, что можно было автодом не брать. Я думал, они полетят до Врат.
Даниэлла плюхнулась в кресло. Губы плотно сжаты, на лбу капельки пота.
– Лети уже за ними, – сказала Аврора. – И чтоб обеих вернул целыми домой!
Элайджа поцеловал Аврору в щеку, коснулся Даниэллы и нахмурился.
– Тебе так больно, что даже я это чувствую. В чем дело?
– Лети уже! – Даниэлла скинула его руку. – Мне твоя жена нужна, не ты… Насколько помню, мистер Блэк, вы только король, а до целителя вам как пешком до Эклипсиса от Терравила.
– Язвишь. Это хорошо. Значит, жить будешь.
Аврора кивнула Элайдже, говоря, что справится.
– И чтоб ни одной царапины на автодоме! А то перья все выдергаю! – крикнула Даниэлла вслед Элайдже и откинулась на спинку кресла.
– Ребенок? Как ты?
Аврора склонилась над Даниэллой, провела рукой над животом, даря капельку магии, чтобы уменьшить страдания.
– Болит, словно я огня наглоталась. Либо ребенок уже балуется огнем, как я. Либо крылья прорезались… крылья мне в рот… мама рассказывала, как это больно! – Лицо расслабилось, едва боль начала утихать. Даниэлла закрыла глаза, стерла пот со лба. – Ну или он в папку пошел и пытается там с моими костями разговаривать…
– Думаю, это крылья, по сроку пора. Так что поздравляю! Твой ребенок будет летать.
– Ох, счастье-то какое… – проворчала Даниэлла, кладя руку на живот. – Знать бы, что еще он унаследовал от нас… Теперь понимаю, о чем говорила бабуля, когда ворчала, что браки должны быть между одним видом!
Аврора улыбнулась, вспоминая свою беременность: как они гадали с Элайджей, какие способности получит ребенок, будет ли он летать или управлять временем. Способности передавались от каждого родителя, но раскрывались те, что соответствовали характеру. Стихии просыпались всегда, но зависели от нрава, а вот способности хранителей душ и хранителей жизни иногда не проявлялись. Помнила Аврора и момент, когда у Блэр прорезались крылья, эту боль, тревогу, но и трепет. Сильнее радовался только Элайджа, уже представляя, как снова будет учить летать их ребенка.