Кладезь погибших сюжетов
Шрифт:
Блэр натянула бретельки серебряного платья, поправила пышную юбку, надеясь, что она не помялась, и облизала губы, с которых стерлась помада.
– Это было потрясающе, принцесса! – Кристоф ласково поцеловал ее руку, не понимая, что душа принцессы требовала страсти, искр и безумия.
– Просто Би, просила же.
– Вы все еще моя принцесса. – Кристоф склонил голову и чарующе улыбнулся.
Блэр выбрала Кристофа за голубые искрящиеся глаза и улыбку, что сводила девчонок с ума. Хотела бы
– Плевать! – Блэр схватила Кристофа за подбородок и подтянула к себе. Вот бы он схватил ее за талию, прижал к стене, обсыпал тело поцелуями, не спрашивая разрешения! Вместо этого он смотрел в глаза, а она невольно считывала чужие эмоции: нежность, преданность и заботу.
– Ты не опоздаешь на ужин? – прошептал Кристоф, приближаясь. Их лица оказались совсем близко, она ощутила его дыхание, вдохнула аромат одеколона. И поняла, что пора все заканчивать.
Может, она вообще не умеет любить? Может, ей не дано испытывать это чувство?
– Крис…
Слова застряли в горле, а Блэр решила, что отпустит Кристофа чуть позже. Он заслужил еще один шанс! Вдруг, любовь зарождается не сразу? Вдруг, любви нужно немного помочь…
Блэр случайно укусила губу Кристофа, испугавшись хлопка двери. Щеки залил румянец, а сердце опустилось в пятки, едва она увидела отца, который, нахмурившись, оценивал ее избранника. Черные волосы едва касались плеч, закатанные рукава рубашки оголяли тату. Элайдже давно перевалило за тысячу лет, но морщины едва тронули лицо, рассеченное шрамом от правой брови до середины щеки.
– Мой король. – Кристоф склонил голову, подобрал с пола пиджак и, дождавшись кивка Элайджи, почти выбежал из комнаты.
Пожалуйста! Хотела страсти, поцелуев, а получила смущение и стыд. Блэр отошла к туалетному столику, покраснела еще сильнее, видя в отражении алые щеки и растрепанную прическу.
– У вас все серьезно?
Блэр повернулась к Элайдже, заметила его спокойный взгляд и выдохнула.
– Не думаю… – пробормотала она, вытаскивая помаду из косметички. – Нет, совсем нет. Хочу его бросить, по правде… но боюсь.
– Лучше сделать ему больно сейчас, пока он к тебе не привязался. Отпусти его, если не любишь.
Сильная рука сжала плечо Блэр, пробираясь в укромные места души. Она устало вздохнула: заслужила.
– Тебе идет красная помада, – сказал Элайджа, а Блэр встретилась с ним взглядом в зеркале и изумленно вскинула брови: он прочел ее смятение, желание любить и страх, но сказал про помаду?
– Винная, не красная.
– Для меня все красное. Не разбираюсь я в ваших девичьих цветах.
Они рассмеялись, а Блэр обняла отца, понимая, что любить она все же умеет. Ох как умеет! Хотя разве можно не любить такого отца?
– Надеюсь, вы предохранялись?
– Пап!
– Мы взрослые люди! Ну?
– Все, как ты учил.
– Хвала крыльям.
Элайджа щелкнул ее по носу, а Блэр все же коснулась эмоций отца, ощутила спокойствие, любопытство и любовь к ней.
– Он тебя любит?
– Не знаю, он сам пока не понял. Но он дорожит мною. Очень хочет защищать… мойра, я сама себя защищу от кого угодно…
– Не сомневаюсь, пчелка. Готова?
Блэр кивнула, и они вышли из комнаты. Закатное солнце заливало коридор, ветер трепыхал белый тюль на каждом окне, напоминая про последние мгновения лета.
– Почему ты не злишься?
– А почему должен? – Элайджа вскинул брови. – Ты взрослая девушка, самостоятельная личность. И это твоя жизнь и твои ошибки. Как ты чему-то научишься, если я тебя буду от всего оберегать и не дам тебе набить собственные шишки? Я ведь знаю, что ты никогда мне не поверишь, пока сама не ошибешься.
– Ну… Кристофу почти пятьдесят.
– Мы хранители – для нас это нормально. У нас с твоей мамой тысяча лет разница. Я не говорю, что это хорошо, но мы стареем слишком медленно, чтобы выбирать избранников только своего возраста.
Блэр расплылась в улыбке, расправила плечи.
– Прошу только об одном: никаких незапланированных детей. И не забывай про болезни, что передаются половым путем.
– Я помню! И не собираюсь спать с кем попало… Кристоф… он… я думала, может…
– Мне его уволить?
– Он не делал мне больно! Не тронь его! Он так долго шел к этой должности не для того, чтобы ты его уволил из-за меня.
– Как скажешь, пчелка. Раз уж разговор зашел о детях…
Блэр замерла, вскинув брови. Любопытство заполнило сознание, чесалось, словно укус комара, а от нетерпения стучало сердце. Ждать Блэр никогда не умела. Элайджа же почесал короткую бороду, сверкая глазами, ведь знал, как нетерпелива его дочь.
– Ну? Не томи! Кто? Эйрин? Дени?.. Не говори, что мама!
– Королева беременна.
Блэр едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой. Она так и знала, что это не просто ужин с Уайтами!
– Какая?
Элайджа взял ее за плечо, чтобы считать любопытство, что кружило голову, а потом довольно улыбнулся.
– Даниэлла. Пока знает только Аврора, нам вроде как хотели сегодня за ужином рассказать.
– Ого! Какой срок?
Элайджа толкнул Блэр в спину, напоминая, что они опаздывали. Они начали спускаться по лестнице, из зала уже доносились голоса Авроры и Дафны.
– Понятия не имею. Живота пока вроде не видно. – Элайджа остановился у двойной двери и посмотрел на Блэр. – Я тебе не говорил.