Кладоискатели. Хроника времён Анны Ивановны
Шрифт:
Переводчик старательно перевел. Шут его поймет, китайца, искренне ли он говорил или, почувствовав напряжение в зале, решил несколько смягчить свое решение в соответствии с желаниями императрицы. Во всяком случае, мудрец с павлиньими перьями попал в цель. Анна весело расхохоталась, ее примеру последовала вся зала. Звонче всех смеялась сама Елизавета, еще никто не упрекал ее в излишней величине глаз. Иные дамы растягивали себе глаза в щелки и принимались хохотать с новой силой.
— А что вы считаете у нас самым удивительным? — отсмеявшись, спросила Анна.
— Видеть на престоле женщину, столь прекрасную женщину, — без запинки перевел переводчик.
Все были очень довольны. Вечер явно удался. Вскоре китайцы, проделав сложную церемонию прощания, удалились. Настало время карточной игры. Уже пошли за столами.
В этот момент между Бироном и Минихом прои-зошел крайне острый разговор. Начал его Бирон весьма беспечно.
— Как вам китайцы? Вот хитрые бестии! Нам бы у них поучиться искусству дипломатии. И против истины не погрешили, и собеседнице сделали приятное. Ха-ха-ха!
Веселясь, Бирон предлагал фельдмаршалу оценить свою шутку, и правила приличия требовали ответить хотя бы «о да!» или «конечно, вы правы», но Миних, насупившись, молчал.
— Вы чем-нибудь озабочены, граф? — поинтересовался Бирон.
— Я не китаец, — наконец процедил фельдмаршал. — Я не могу, не погрешив против истины, сделать собеседнику приятное. А реальность такова… — Он откашлялся. — Днями в моем доме побывал некий загадочный поручик. Он тайно проник в мой кабинет. Я бы хотел знать, что он там искал?
— И вы спрашиваете об этом у меня? Кажется, армия по вашей части, господин Миних, — забыв о вежливости, с раздражением заметил Бирон, он видел, что фельдмаршал набивается на ссору.
— Эти поручики из разряда фискалов не по моему ведомству. Я уже видел их, когда жил во дворце. Они, как шавки, вертелись под ногами. Но сейчас я уехал из дворца и, кажется, никому не мешаю. Я не позволю, чтобы за мной велось наблюдение столь наглым и бессовестным образом. Я знаю, меня хотят скомпрометировать в глазах государыни…
Шипя друг на друга, Миних и Бирон не отрывали глаз от Анны, ожидая приглашения к карточной игре. Вот уже и кресла придвинули к столам. За первым всегда играла Анна. Второй стол, так сказать, ниже рангом, должна возглавить наследная племянница императрицы Анна Леопольдовна.
— Опомнитесь, граф, — прошипел Бирон. — Это вы мне изволите говорить? Ха! Командуйте на плацу и знайте свое место. А то ведь оно может стать вакантным.
— Я инженер. Потеряю это место, найду другое. А вот вам, сударь, с вашей профессией будет труднее…
Пройдет еще год, и уже никто не осмелится разговаривать с Бироном подобным образом. Он станет герцогом Курляндским, его влияние на императрицу будет для всех бесспорным, но пока, на третьем году правления Анны Ивановны, Миних, и не только Миних, считал, что еще возможны перестановки.
— Вы дорого заплатите за вашу наглость! — От злости у Бирона даже голос сел.
Он уже сделал шаг в сторону, ожидая, что сидящая за карточным столом Анна вот-вот назовет его имя.
— Граф Миних, — раздался голос императрицы, — мы ждем вас к игре.
Фельдмаршал гордо вскинул голову и, не глядя на Бирона, с торжествующей улыбкой направился к столу. В этой стычке с фаворитом он одержал победу. Государыня всем показала, что отдает предпочтение Миниху. Бирон был приглашен ко второму столу. «Больше эта каналья не осмелится подсылать в мой дом всякую шушваль», — с этими приятными мыслями Миних сел за стол.
Миних не знал, что, отдавая предпочтение ему, а не фавориту, Анна меньше всего руководствовалась личной симпатией. Третьим партнером за столом находился турецкий уполномоченный, поэтому интересы государственные возобладали над личными. Разговор за карточным столом должен был ненароком коснуться истинной причины приезда Халиля в Петербург. Миних великолепно говорил по-французски, любил Францию — вечную партнершу Османской Порты, а главное — он стоял во главе сильнейшей в Европе армии. Такого фельдмаршала показать не стыдно!
Сейчас между Турцией и Персией шла война, и турецкий султан Махмуд V приказал своему вассалу — крымскому хану двинуться в кавказские владения Персии. Единственный путь в эти земли шел через Кабарду, а Кабарда принадлежала России. И теперь Халиль-мир-алем явился в Петербург, чтобы заверить русскую царицу, что движение татарского войска направлено только против персов, а сама Турция полна к России дружественных чувств.
Ну что ж, можно и пропустить чужие войска через свою территорию, в истории Европы такое бывало неоднократно. Но здесь случай особый. Турецкий уполномоченный расточал улыбки, острил, а в Константинополе меж тем русскому резиденту Неплюеву нагло твердили, что Кабарда исстари принадлежит Крыму, и потому нет надобности получать у России разрешения на проход через эти земли.
Двадцать два года прошло с Прутского, столь унизительного для России, похода. Тогда Петр I чудом избежал турецкого плена, и за его спасение пришлось отдать завоеванные крепости Азов и Таганрог. Они опять стали турецкими, а Россия потеряла выход к теплому морю. Анна знала: война с Турцией неизбежна. Вопрос только — когда? Вроде бы не сейчас, потому что сейчас с Польшей необходимо разобраться. А пока фельдмаршалу предстояло напустить в глаза турецкому уполномоченному такого туману, чтоб тот согласился на все русские условия, а султану донес: с Россией лучше не связываться — сильна!
Пройдет год, и начнется война с Турцией. Она вспыхнет потому, что крымские татары, вопреки запрету, проведут свои войска через Кабарду, и русские не смогут помешать им в этом. Потом война наберет силу и много лет спустя кончится блистательной победой Миниха. Но ничего этого он пока не знает, улыбаясь лучезарно, смотрит в глаза государыне, потом опять сосредоточивается на картах и думает: прикупать к трефовой даме или не прикупать…
13