Клан Дракона: Вступление
Шрифт:
— Что ты сказал? — она мгновенно вскинула голову, — откуда ты это узнал?
— Я же только что сказал — я туда чуть не упал.
— Но не упал же? И всё равно, откуда название узнал? Только не выдумывай, что эта чёрная масса сама тебе представилась.
— Нет, конечно. Мне помогли. Даже больше — меня спасли, — сказал я, с благодарностью ощущая аметистовое тепло в своей груди.
— Правда, — она наклонилась ко мне так близко, что между нами осталось едва ли больше нескольких дюймов, — и кто же?
— Догадайся сама, моя серебряно-золотая, — с улыбкой сказал я, поднимая руку и ласково поглаживая её по волосам, — кто мог почувствовать, что маленькому, заигравшемуся янтарно-сиреневому принцу нужна помощь?
Как же это было восхитительно. Я чувствовал её горячее, сладковатое дыхание. Она так внимательно на меня смотрела. Я непроизвольно потянулся к её губам…
— Гиордом, — внезапно сказал голос сзади. Меридия поспешно поднялась и отпрыгнула от меня. Я ощутил досаду. Как же не вовремя…
— Бабушка, — с укором сказала она Карнелле, — как тебе не стыдно подслушивать?
— Ну не могла же я прервать нежные излияния принца, — хмыкнула она, — бережно храни их в своём сердце, внученька, видеть таким ты его будешь ох как нечасто. Значит, всё-таки Гиордом подсобил тебе. Неудивительно — вы с ним не просто одного поля ягода, вы, можно сказать, на одном кустике росли. И как же это было?
— Он поймал и удержал меня перед самым падением в Кошмар, — прошептал я, — когда эти две ужасные силы почти разорвали меня, когда мне стало всё равно, что со мной случится, лишь бы избавиться от этой боли — он схватил меня и вдохнул новые силы. И он унёс меня оттуда, помог вернуться. И… он просил вам передать, — тут я запнулся.
— Правда? — со злой ядовитой улыбкой спросила Карнелла, — странно, что он вообще про нас ещё помнит.
И в этот момент аметистовое-янтарное тепло вспыхнуло, превращаясь в куда более горячее чувство… меня пронзили гнев и осознание собственной правоты, и кажется, такой искоркой меня наделил камень гранат, когда я прикоснулся к нему.
— Ну и напрасно вы так думаете, — сердито сказал я, поднимаясь на ноги и не замечая, как левый мой глаз вспыхнул Янтарём, а другой — Сиренью, — вы же видели, что со мной произошло? И вы сами сказали, как мы с ним похожи! И вот что с ним случилось бы, измени он своё поведение! И, в отличие от меня, ему помочь было некому! И он до сих пор раскаивается! Он до сих пор где-то там, ищет Кайтири, чтобы найти её и попросить прощения за все, что совершил!
Но увидев, как Карнелла отшатнулась от меня, я поспешно успокоил себя и прошептал:
— Он просил передать, что просит прощения… что он очень сожалеет обо всех тех вещах, что вам пришлось из-за него пережить.
В этот момент аметистовое тепло тихо шепнуло мне, что в Зале камней новые гости. Я обернулся и увидел возле дверей Гвинеллу, которая, прижав ладони ко рту, смотрела на меня так, будто вместо меня увидела самого Гиордома во плоти, восставшего из мертвых.
— И для вас у него была весточка, Гвинелла, — я опустил голову и, не сдерживая слёз, прошептал, — он просил передать, что он очень любит вас… и что он всегда будет рядом, всегда будет присматривать за вами…
— Дитрих, — прошептала Меридия, подходя ко мне и беря за руку, — пожалуйста, не плачь. Тебе же больно.
— Не имеет значения, — ответил я, — уже не смертельно.
— А мне он передал что-нибудь? — спросил Мизраел, заходя в Зал камней.
— Да, — с улыбкой ответил я, — он просил передать… что вы как были изумрудным…
— Достаточно, — сердито выдохнув, властно прервал меня Мизраел, — да, теперь я вижу, что это и в самом деле был Гиордом. А то уж больно он на себя не похож со всеми этими высказываниями. Ладно, я вижу, что ты в порядке, принц, это самое главное, — он подошёл и искренне обнял меня, вогнав в самый настоящий ступор, — уже за одно только это Гиордому можно простить его шуточки, хотя, чего скрывать, мы ему всё давным-давно простили. Идем же, принц, сегодня ты отдохнёшь, а завтра узнаешь все. Я даю тебе в том моё слово.
Глава 4.4
ГЛАВА 4, в которой я, наконец-то, узнаю, что такое Цвета.
Сегодня мне спалось на удивление спокойно. До того мои сны были будоражащими, дразнящими, чуточку тревожными — теперь же в голове, казалось, всё пришло к равновесию, и потому сон без снов был мне лучшей наградой за всё то, что случилось за последние два дня…
На следующий день мы с Мизраелом снова стояли в Зале камней.
— Я обещал тебе раскрыть правду, Дитрих — так слушай же, — торжественно начал Хозяин Лазурного замка. Потом, словно устыдившись собственной торжественности, уже куда менее пафосно продолжил:
— В общем, эти камни, как ты уже догадался, таят в себе определенную силу. Силу того Цвета, который они отражают. А Цвет — определённый набор качеств, которыми может обладать характер. Изумруд, — сказал он, беря в руки нефрит, — Цвет защиты, Цвет созидательного накопления, Цвет познаний. Цвет терпения, спокойствия, самообладания. Это — мой доминирующий Цвет, именно через него я в первую очередь черпаю свои силы. Те, кто не справляются со своим Изумрудом, начинают жадно копить как материальные блага, так и знания, не желая ни с кем делиться. Отрицательная сторона этого Цвета выводит на один из семи смертных пороков — Жадность.
— Золото, — произнес он, беря в руки гелиодор, — Цвет любви и заботы. Цвет… — здесь его голос на мгновение дрогнул, — самопожертвования. Цвет доверия, материнской заботы. Обратная его сторона — так называемая любовь без оглядки. Те, кто не справляются со своим Золотом, часто подвержены такому греху, как Похоть.
— Янтарь, — сказал он, беря в руки кусочек янтаря, — единственный Цвет, чьё название совпало с минералом, через который он пришёл в наш замок. Цвет буйства жизни, цвет бешеного восторга, цвет яркости эмоций. Этот цвет присущ всем кипучим деятелям, которые до потери пульса готовы отдаваться своему делу. Обратная его сторона — необходимость поглощать всё больше и больше. И когда эмоций и впечатлений, то есть духовной пищи, начинает не хватать — поглощают всё больше и больше телесной. Не справившиеся со своим Янтарем подвержены Обжорству.
Я стыдливо натянул сползающие со своего немаленького живота штаны, пытаясь скрыть следы уже отпечатавшегося во мне Янтаря.
— Серебро, — провозгласил он, беря в руки мрамор, — один из самых неразгаданных нами Цветов. Это — Цвет странных состояний. Мечтатели, видящие себя в роли мореплавателей, наполнены Серебром. Люди, всю жизнь готовые отдать за одну только возможность увидеть чудо, наполнены Серебром. Великие волшебники, способные одним взмахом ладони сотворить шквальный ветер или огромную волну — наполнены Серебром. Безумцы, живущие лишь в своём мире, — тихо добавил он, — наполнены Серебром. Те, кто не справились со своим Серебром, навсегда уходят в себя, оказываясь подверженными праздности и унынию, сиречь Лени.