Клан Идиотов
Шрифт:
– Ну, где же ты возьмёшь такое мощное электромагнитное поле на борту ракеты?
– Я не сказал, что оно должно быть мощным, я сказал высокочастотное. А что касается источника его энергии вообще, то на борту той же ракеты, есть насос ТНА, и он является частью корабля и постоянно производит кинетическую энергию, и его можно паразитно соединить с небольшим электрогенератором, который и будет создавать электричество для магнита, регулирующего процесс горения в камере сгорания.
– Но такое устройство будет тяжёлым. Ты не внимательно читал текст, в ракетах очень важно, чтобы не было лишней массы!
– Я думаю, такое устройство будет весить ну килограмм сто, что в принципе, не так много. При этом как бы удельный импульс может вырасти до восьми девяти километров в секунду, и тогда дополнительная масса двигателя оправдает себя. Просто как бы даже не очень сильное, специфическое
– Ясно... Всё ясно... Я отойду, мне очень надо.
Учитель куда-то убежал. Я остался сидеть. Делать было нечего, поэтому, я открыл энциклопедию химии и астрономии, и начал листать странички. Мне позволяли это делать, часто, если вдруг возникала потребность в перерыве. Последнее время такие потребности в перерывах возникали время от времени. Я продолжал сидеть, читать, перерыв затянулся слишком сильно, наконец, преподаватель вернулся.
– Ну что продолжим урок?
– Знаешь, седьмой, я подумал, что тот материал, который мы хотели рассмотреть о ракетах на керосине, и о ракетных двигателях, которые используются в кораблях сегодня, он немного устарел на самом деле. И поэтому, давай перейдём в класс стратегии. Там тебе предстоит раунд с пятым, он тоже в общем... Ну всё пойдём.
Я зашёл в класс стратегии посмотрел на пятого, он сидел напротив, поздоровался со мной и улыбнулся. Конечно, на самом деле это был не пятый, а его голограмма, потому что вся наша команда жила в разных частях США, на разных базах, и вживую мы никогда друг с другом не общались. Только через голограмму, и только в присутствие учителей. Хотя мы и знали, что нас много, двадцать пять человек.
Сражались на поле боя последнее время мы только друг против друга, потому что никто больше не мог выдержать с нами поединок, ни люди, ни компьютеры. Любой обычный офицер армии быстро проигрывал нам в бою, что касается компьютеров, то они также принимали сложные решения медленно, да и потом, компьютер штука туповатая, её действия почти всегда можно предугадать, даже если программисты постоянно адонят его стратегию. Так что компьютер тоже не соперник, даже самый мощный. Да и сформировать саму стратегию верно, программисты не всегда в состоянии, потому что они программисты, а не великие стратеги, поэтому мы двадцать пять, единственные, кто мог противостоять друг другу, и мы играли только друг с другом, самые сильные, против самых сильных, всегда. Хотя наш уровень и сила игры тоже сильно отличались, некоторые из нас были гораздо сильнее, чем другие. И это в общем-то, логично и объяснимо, ведь наши мозги развивали с помощью лучших химических препаратов и электромагнитной стимуляции. Остальные люди, пытавшиеся с нами бороться, гораздо медленнее думают, и имеют меньше оперативной памяти, потому у них нет шансов, нет и такого стратегического опыта как у каждого из нас.
Я сел за компьютер, загрузилось поле боя, это была стратегия имитатор морских боёв, у меня была эскадра кораблей США, имитирующая реально существующее сегодня вооружение, а также несколько подводных лодок. У моего противника тоже была эскадра, смешанная, вооружение Китайское и Российское. Сценарий, война на Тихом океане ВМС США против объединённого флота России и Китая. Я знал, что у китайцев корабли отстой, зато у русских мощные ракеты, которые могут натворить дел, если враг
Сразу же, как начался бой, я запустил с авианосца всю свою авиацию, решив устроить раш, я знал, авиацию я потеряю, но надо уничтожить тяжёлые русские ракетонесущие крейсера, иначе потом от них можно отгрести пополной. Учитывая то, что у них на борту могут быть и ядерные боеголовки. К тому же во время авиа атаки, мои собственные атомные подводные лодки запустят ядерные ракеты по эскадре врага, и тогда вполне возможно, я выиграю очень быстро.
Моя авиация приближалась стремительно, и вскоре разведала расположение всех вражеских кораблей. Атомные подводные лодки всплыли и запустили свои томагавки с ядерными ракетами, выйти из сектора обстрела флот врага уже не успеет. Моя авиация успешно потопила два наиболее крупных ракетных крейсера врага, после чего прекратила своё существование, слишком уж много у русских ракет, и слишком мощные радары. В этот момент к концу боя прилетели мои ядерные ракеты и накрыли цели русских. В океане выросло несколько ядерных грибов, и надводный флот врага прекратил своё существование. Но игра не завершилась, что означало, что у врага есть ещё минимум одна боеспособная подводная лодка, и, скорее всего, атомная и тоже с ядерными ракетами.
– Седьмой, - недовольно сказал учитель, - ты опять использовал ядерное оружие. Тебе же дали рекомендацию не использовать его в бою на Земле никогда.
– Но блин, а что делать? У него же по любому тоже есть ядерки, и он их применит. Либо я, либо он. Я оценил ситуацию, тут выбора не было. Ядерное оружие всё равно будет применено в этой битве. И уж лучше пусть я первый, а не он. И вообще по-хорошему, ядерки должны быть не только на атомных подводных лодках, но и на авиации, тогда бы всё было проще.
– Продолжай бой.
Я рассредоточил по океану свои корабли, все по одному, что вообще опасно, потому что подлодки могут топить мои суда по одному. Но и держать их кучей тоже бестолку, потому что одна ядерная бомба и капец. И даже авианосец защищать смысла не было, потому что теперь это авианосец без авиации, почти что. Лишь несколько противолодочных самолётов патрулировали окрестности. Вскоре я потерял один из эсминцев, его торпедировали. Я направил туда противолодочные самолёты, но АПЛ врага ушла на максимальную глубину, и обнаружить её не удалось. Зато я стянул к району все свои АПЛ, и они замерли неподвижно под водой, прослушивая всё вокруг. Спустя минут десять манёвров, одна из моих АПЛ, неподвижно висевшая в толще воды, засекла шум движущейся на полном ходу субмарины врага, и успешно торпедировала её. Игра закончилась, у врага была всего одна субмарина.
– Молодец седьмой, очень жестоко и беспощадно, но ты победил, и потерял всего один эсминец.
– На самом деле, он мало что мог сделать, ситуация была не балансная изначально.
– Почему?
– Ну, дистанция между эскадрами велика, а у меня авианосец. Ракетоносцы без подсветки мало что могут, не зная куда бить, мобильной разведки у него не было. Хотя в жизни организовать наличие на кораблях хотя бы небольшого количества беспилотных дронов несложно. А что касается подсветки подводными лодками, как бы ими много не насветишь, пока в воздухе противолодочные самолёты, да и медленные они по сравнению с авиацией. Это притом что у меня радары и электроника лучше. Так что у него было мало шансов. И да, ракетные крейсера это круто, но их потопили зря, и они на практике ничего не могли сделать. Одно дело, сбить один самолёт, другое четыреста, что я бросил в бой. Плюс одновременный ракетный удар атомным оружием. Там всё решилось в начале, ещё до начала боя. Единственное, на что мог рассчитывать враг, если только я совершу серьёзную глупую ошибку.
– А какое бы ты оружие применил на месте русских, если бы у тебя не было возможности строить авианосцы? Учитывая то, что микроэлектроника и радиолокационные системы русских хуже американских, и с этим просто ничего не поделать.
– Думаю, я бы из надводного флота поставил бы максимум пару малых эсминцев, да и то, чисто из расчёта на радарное обнаружение, и не бросал бы их в бой. А всё остальное, я бы поставил на подводные лодки, причём, не на крупные, а на малые. И такие, чтобы могли стрелять противокорабельными ракетами из-под воды на полном ходу, хотя бы с малой глубины. Тогда бы я думаю, можно было бы потопить и авианосец, и всё остальное потом. Ракетный крейсер, это хорошо, это круто, но только если ему дадут выстрелить. А один корабль, даже на периферии не так просто скрыть. Поэтому вообще, в данной ситуации лучше подводные лодки.