Клан Кречета
Шрифт:
Диана ни секунды не дала Джоанне, чтобы прийти в себя. Она сразу же ринулась в атаку. После стольких ударов головой об пол Джоанна вдруг перестала реально воспринимать окружающее и не могла с уверенностью сказать, кто является ее противником. Сначала это был человек, очень похожий на Эйдена, но не на того, которого она видела в последний раз, а на Эйдена-кадета. Потом фантом превратился в Диану. Затем вновь в Эйдена. И опять в Диану.
Кем бы на самом деле ни был ее противник, он наседал и норовил свалить Джоанну на спину. Кое-кто
Она оттолкнула от себя призрак Дианы и немного покружилась в странном, спотыкающемся танце с призраком Эйдена. Тряхнув головой, пытаясь отогнать нахлынувший поток бреда, Джоанна ринулась в атаку. Почему-то именно в этот момент Диана отступила в сторону. Джоанна моментально отреагировала на это быстрое перемещение, поймала руку Дианы и дернула на себя. Взяв голову противника в захват, не зная даже точно, кого она конкретно держит, Джоанна четко выполнила прием. Этого было недостаточно, чтобы убить, но вполне достаточно, чтобы вызвать дикую боль.
Да, вполне достаточно.
Соперница мешком рухнула на пол и больше не шевелилась, потеряв сознание от болевого шока.
Взглянув на поверженного воина, Джоанна опять увидела этот двойной фантом: Диану-Эйдена и Эйдена-Диану. Все, что теперь Джоанна смогла сделать, – это выйти из Круга Равных, не спотыкаясь, спокойно прошествовать мимо молодых воинов. Пусть видят, что их новый командир, несмотря на возраст, все еще способен отделать даже самого крутого из них.
4
– Мы хорошо разукрасили друг друга? Воут? – спросила Джоанна.
– Мы? Я вижу только тебя, командир. Я не кручусь перед зеркалом, не имею такой привычки.
Они были на квартире у Джоанны. У Дианы на скуле красовался огромный кровоподтек, на другой стороне лица – пара шрамов. Сама же Джоанна, посмотрев в зеркало, увидела, что выглядит еще хуже Дианы. Один глаз заплыл, лоб испещрили многочисленные шрамы и кровоподтеки. Верхняя губа с одной стороны слегка вздулась, и под ноздрей к коже прилипли капли засохшей крови. В общем, отнюдь не лучший вид для боевого офицера.
Квартира выглядела так, как и любая другая комната, в которой жила Джоанна. Женщина-воин никогда не видела особенной пользы в соблюдении чистоты и порядка, особенно когда место назначения являлось временным, как, впрочем, все места, куда попадали воины. К тому же теперешняя комната была всего лишь каютой шаттла.
Повсюду валялась замызганная, смятая или просто несвежая одежда. Когда Джоанна кивком головы указала Диане место, куда сесть, девушке пришлось снять со стула китель, рубашку и ремень и переложить все это на стол, уже и так достаточно захламленный.
– Тебе нравится огнефир, воин Диана?
– Сомневаюсь. Что это такое?
– Напиток.
– Мне не нравится любое вещество, которое успокаивает, расслабляет, вызывает различные фантазии или сковывает движения.
Пока Диана перечисляла то, что ей не нравится, она надменно держала голову высоко поднятой. Вся ее фигура выражала непомерную гордость и упрямство. Это Джоанне опять напомнило Эйдена, который держал себя точно так же надменно.
– Я полностью понимаю твои чувства, – усмехнувшись, признала Джоанна. – Но я не разделяю их. Порой мне просто необходимо отключать свое сознание на некоторое время.
Она сделала большой глоток.
– Знаешь, меня заинтересовало это заявление о том, что ты никогда не смотришься в зеркало.
– Никогда. Если только к этому не вынуждает какая-нибудь случайность. Тогда, конечно, приходится несколько мгновений созерцать собственное отражение.
– Но почему? Не думаю, что так уж скверно разглядывать себя. По многим показателям, я уверена, ты считалась бы красивой.
– Я? Может быть, это и интересно, но для меня абсолютно бесполезно.
– Бесполезно?
– Я всегда хотела стать воином. Для вольнорожденной достигнуть этой цели совсем не просто. Люди часто пытались отговорить меня от этого. Но я продолжала добиваться своего, и в конце концов меня зачислили кадетом, я прошла Аттестацию и вот теперь служу. У меня уже достаточно опыта и умения, чтобы выдержать реальный бой. Испытания и поединки дали мне нужные навыки. Поэтому я не понимаю, зачем воину какая-то там красота!
Джоанна сделала еще глоток огнефира. Этот жидкий огонь, проникающий в каждую клеточку тела, сегодня ударил женщине в голову быстрее, чем обычно. Бой с Дианой, наверное, здорово ее вымотал.
«Сделаю еще один глоток и хватит, – думала Джоанна, уставившись на испаряющуюся жидкость. – Но он будет самым большим».
– Сказать по правде, Диана, ты права. Красота не особенно ценится в касте клановых воинов. Твоя внешность значит не больше, чем картина в музее или статуя на площади. Надо признаться, что наша культура, в конце концов, не того сорта, где красоте уделяется какое-то отдельное внимание.
– Я рада этому.
– Однако мне следует сказать тебе, что существуют такие сферы общественной жизни, где красота, как и другие твои достоинства, может пригодиться. Особенно это касается политики. Среди людей клана кое-кто забыл истинное предназначение своей жизни и даже поощряет упадничество.
– Вот гадость-то! Нет, не верю, что такие выродки могут существовать.
– Я замечаю, что ты потихоньку переходишь на корявый язык вольнорожденных.
– Я решила стать воином и говорить так, как полагается говорить воину. Командир, могу ли я высказаться откровенно?