Клан Мамонта
Шрифт:
Зимой большой десант мужчин добрался верхом на оленях до места будущего волока, сделал просеку и выложил из брёвен подобие дороги, по которой можно было без проблем протащить судно на катках. Тут дистанция-то была всего на полдня пути и без особых буераков по пути. Тащить предполагали лебёдкой на подъёмах, а на горизонтальных участках полагались на силы провожающих - втроём с восьмиметровой лодкой управиться тяжело.
Никого из своих прошлогодних попутчиков в эту поездку взять было невозможно - Хом сам уходил начальником экспедиции по маршруту на Чёрное озеро, а Пуп переезжал в Пермь налаживать оленеводство. Людей, как всегда не хватало. Старина Кып вместе с Лёхой должны были снова исследовать северное направление - водный путь к реке, которую считали Северной Двиной так и не разыскан, и место будущего волока всё ещё не осмотрели.
Всю зиму в клане не смолкали дискуссии о том, кого куда послать - счёт постоянно шёл на единицы человек. Вечерами за шахматными или шашечными баталиями, под перестук костяшек домино не раз заходили разговоры о ближайших планах. Подростки, а их немного, всерьёз выдвигали свои кандидатуры на весьма серьёзные посты. Их предложения обсуждали - таковы реалии этого мира. Тут быстро взрослеют.
– Посмотри, кого я привёл?
– вошедший с мороза Кэн смотрел загадочно.
Набросив поверх рубахи полушубок, Шеф вышел из мастерской. Каюры, десятки оленей под вьюками и привязанная к столбу дровяника лошадка. Мохноногая, с чёлкой. Смотрит спокойно.
– Толян велел отвести тебе, - пояснил Кэн.
– У них рядом с фермой в загоне несколько коров, пойманных летом. И лошадки в ту же ловушку угодили.
– Сколько?
– Пять. Они дикие, но эта совсем молодая. Она и сейчас жеребёнок. Толян хочет дождаться, когда появятся на свет новые жеребята и воспитать их ручными. А эта, говорит, пусть здесь поживёт просто для красоты. Может быть, она даже позволит запрягать себя в санки? На поводе бежала послушно, привыкла к людям. Я бы назвал её важенкой, но Толян говорит, что правильно - кобыла. А зачем она?
– Летом ездить на юг. В это время олени пасутся на севере. Ещё они могут таскать телеги, более тяжёлые, чем те, которые тянут олени. На них даже пахать можно.
– На тракторе паши!
– возмутился Кэн.
– Я помню, как вы пытались тянуть плуг олени. Не надо больше - лучше заколи. Толян спрашивал, будет ли еще один трактор, а то одного мало.
– Постой Кэн. Толком расскажи. Ты ведь ездил за солью?
– За солью. Лю Ба посылал, мы садились, брали много вьючный оленя и ехай. Вези для фермер мука, сухари, клюква и полосовой железо. И много разный вещи, которые одежда.
Нашли домик у реки, рядом тёплый домик и несколько чумов, где живи охотники на сайгаки. Они, вместо бегай степь, загнали много добычи в забор из жердей. Теперь сиди одно место и кушай свежий мясо.
– Чем же они скот-то кормят?
– Немного сено, немного степь сухой трава рвут, немного ветки. Сайгаки кушай, джейраны кушай, другие олени кушай. Коровы и лошади Толян кушай не вели. Он их не кушай. Уважай Толян, - Кэн разволновался и прямо на глазах начал всё сильнее и сильнее коверкать русский, так и не объяснив толком, кто кого "кушай".
– Мы олень паси, олень езди. Толян желай корова паси, лошадь скачи, - закончив эту тираду, оленевод вздохнул.
– Кэн! С благополучным возвращением, - подошла Мила.
– Записку от Толика привёз?
– Откуда Мила записку знай?
– удивился мужчина, подавая свернутый треугольником листок. Похоже, что-то его сильно озадачило.
– Твоя оленя паси, оленя езди, - расхулиганился вдруг Веник.
– Чум лодка вези. Жена Стирлинг дровами топи и жди Кэн свежие щи. Стадо вдоль реки иди, трава кушай.
Оленевод озадаченно свёл глаза к переносице и ответил: - Мыльня пойду, жена дисциплина делай. Буду говори про лодка-чум.
***
– Есть ли какие-нибудь сведения о религии среди местных племён, - поинтересовался за ужином Леонид Максимович.
– А то я, когда ходил с ними, не настолько хорошо понимал язык, чтобы уловить подобные тонкости. А тут смотрю и ничего не могу понять. Они многих называют шаманами. Имею в виду ребят из седьмого "В". Но и друг друга могут назвать подобным образом. Это что? Зачаточная форма шаманизма?
– Трудно наверняка рассудить, - задумчиво пробормотала Светка.
– Это слово обозначает человека, который больше знает и умеет, способен помочь делом или советом. Где-то так, наверное. Я правильно говорю, Кып.
– Правильно. Ша Ман вылечит. Ша Ман выручит. Слушай Ша Ман - будешь сытый и сильный. В клане много Ша Манов. Клан сытый и сильный.
– То есть вы уважаете знающих людей, - принялся уточнять учитель.
– А в духов вы верите? В загробный мир?
– Леонид Максимович спрашивает, веришь ли ты в край удачной охоты?
– "перевёл" Веник с русского на понятный.
– Охотник надеется, что путь его ведёт туда, где тепло и много еды. Мы всегда идём туда, - негромко ответил Кып.
– Вернее, раньше шли. Теперь всё иначе - мы поняли, что стремиться нужно туда, где в тёплой светлой комнате стоит белоснежный унитаз со смывом, потому что это и есть самое лучшее, что только бывает.
– Виктория!
– строгим голосом вопросил Шеф.
– Это результаты твоей агитации?
– Ну.... Мы с девочками иногда разговариваем... мечтаем и грезим.
– Интересная смена ценностей, - улыбнулся учитель.
– Боюсь не все так просто, - сказала Надюшка.
– Кып иногда просит меня нарисовать на ложе его арбалета какую-нибудь определённую зверюшку. Я так и делаю.
– Это чтобы потом ставить рядом звёздочки по числу добытых зверей, - объяснил охотник.
– То есть просто такой способ вести счёт удачным выстрелам?
– продолжил уточнять Леонид Максимович.
– Да, я ведь должен каждый раз, когда хвалю свой арбалет, напомнить ему о том, почему так его ценю. Если человека похвалишь - он делается лучше. Если похвалишь оружие - оно надёжнее служит.