Клан Мамонта
Шрифт:
– Точно!
– воскликнула Ленка.
– Они одушевляют всё, что видят.
– Одушевляют? Это что?
– принялся выяснять Кып.
– Считаете живым. Разговариваете с камнями, деревьями, зверями.
– Да. Камни живут медленно - не всем за целую жизнь удаётся заметить, как они меняются. Деревья живут быстрее - это видят многие. Звери - совсем быстро. Не догонишь.
– Вот! Мы угадали тогда с куклой для Пуночки!
– воскликнула Светка.
– И это тоже не религия, - констатировал Леонид Максимович.
– И до наших дней бытует обращение со стороны людей к разным предметам. К... ну, не помню точно. Особенно часто встречается в памятниках литературы.
– Ой, вы сени, мои сени!
– напомнил Вячик.
– Точно. А вот каких-нибудь существ, ответственных за что-то общее, вы не знаете, - обратился он к Кыпу.
– Босс отвечает за кузницу, Лю Ба - за порядок в селении, Дим Ка за то, чтобы лодки не тонули.
– Вспомнил!
– стукнул себя по лбу Пуп.
– Рая! Как ты назвала тогда Шефа. В день, когда я делал тебе Кобецкую?
– Духом Воды.
– И что такое этот самый дух?
– Он рыбу подгоняет к берегу. Или отгоняет. Если рассердится - может бросить в человека волной и утянуть его к себе.
– А ещё какие духи есть?
– насторожился Веник.
– В лесу, в небе, в горах.
– И откуда тебе про них известно?
– Говорят...
– неопределённо махнула рукой девушка.
– А кто чаще других про них рассказывает?
– Старые люди.
– Вот это фокус!
– воскликнул Леонид Максимович.
– Там, где народу живёт погуще, нашлись и умники, чтобы начать придумывать суеверия. Интересно, что твои соплеменники подумали про нашего Пунцова?
– Подумали, что он пришёл для того, чтобы сделать нам плохо, потому что сердится. Решили его задобрить и послали меня.
– Топиться её послали, - пояснил Веник.
– Хорошо, что она не успела наглотаться воды.
– Кстати, Вень! А чего ты так рвёшься в Мировой океан? Скажи, даже, если доберёшься до Британии, как ты там будешь искать эту несчастную оловянную руду?
– перевёл разговор Саня.
– Пока у нас нет другого метода, кроме пробных плавок, - пожал плечами Шеф.
– Если её в древности нашли, значит, она где-то выходит на поверхность. Но вообще-то не стоит зацикливаться только на металлах - в Америке есть картошка, кукуруза и подсолнечник. Небось, от жареного на подсолнечном масле картофана никто не отвернётся.
– Вау!
– Чуть не подскочил Лёха!
– Шеф! Возьми меня в дорогу на Балтику. Мы с Кыпом в тех озёрах и болотах, что после волока, столько накрутились, пока выбрались к речке, ведущей на запад, что без провожатого на одних схемах и путевых заметках вы долго будете разбираться. Я, всё-таки, дорогу знаю.
– Третьим Неда возьмите, - добавил Кып.
– А я на север приглашу Кузю - он в тех местах много раз бывал на оленях.
– Тогда, кто пойдёт к Белому морю за жиром?
– Так Вет пойдёт. Он уже не раз со мной туда ездил. Куёт, с оленями ладит.
Веник кивнул. Действительно, люди из местных уже вполне способны справляться со многими важными делами - среди них попадаются исключительно толковые ребята.
Глава 49. Рывок на запад
Зима прошла в больших работах. Постоянно звучали молотки в кузнице, постукивали ткацкие станки. В мастерской без конца токарили и сверлили, а уж про лодочный сарай и говорить нечего. Запасы торфяного угля, который правильно назывался торфяным коксом, позволили не слишком отвлекать народ на заготовку дров. Поэтому всех планов громадьё удалось осуществить уже к апрелю.
***
После приезда с Чёрного озера, Веник настолько сконцентрировался на вопросах постройки кораблей, что как-то и не удосужился сложить в голове полную картинку произошедших за время его отсутствия перемен. Примечал новые лица, отмечал, что железа стало много, но разбираться с тем, откуда это всё? Такого вопроса перед ним остро не стояло - есть, вот и хорошо.
Только в марте он выбрался в новый рудничный посёлок. По мостику через речку и дальше верхом на олене меньше часа дороги. А тут довольно большой дом и целая поляна, заставленная навесами и сараями. Высокая, больше двух его ростов, плавильная печь с загрузкой сверху с высокого помоста. Еще одна печь для обжига руды, ещё одна и ещё - все разные. Не сразу и догадаешься что для чего. Штабеля брикетированного торфа. Железная бочка с толстенными даже на вид стенками, трубы, насосы, Стирлинги. Всё вокруг вымощено камнем, да ровнёхонько. Туда-сюда снуют люди, катая на тележках всякую всячину - известь, мел, руда, кокс - это то, что бросилось в глаза. Но вот и слитки чугуна везут.
Среди снующего в одному ему известном порядке народа снова встречаются незнакомые лица - то есть, было пополнение из местных.
– Ток! Перегонную печь до завтрашнего вечера не запускать, - появилась откуда-то Виктория.
– Можете сходить на охоту. Привет, Шеф. А я уж думала, не дождусь тебя. Слух ходил, ты собрался покорять Мировой океан.
– Здравствуй, Витуля. Ты что, разошлась с Кыпом?
– Разойдёшься с ним, кобелем таким. Вечно пропадает где-то - душа бродяжья. Но ночевать приезжает, считай, через день. Ты мне зубы не заговаривай - я тебе должна похвастаться, а ты меня похвалить. Потому что это улёт просто, чего у нас понастроено.
– Прошлым летом, пока я по свету мотался, вы тут от души порезвились. А ведь руда, небось, скоро закончится.
– Не сыпь мне соль на перец. Закончится она не скоро, а очень скоро, потому что гребём мы ее полными лопатами. Ещё чуть погодя переработаем чугун на сталь, а уж тогда станем перебираться на Урал.
– Фига се! Размахи у тебя. А ну, показывай, что тут устроено?
– Ага. Пошли в перегонку - оттуда всё начинается. Вот в эту печь грузится полвагона торфа, - Вита ввела Шефа в комнатку с железными стенами. Не полвагона, конечно, но несколько кубов - точно.
– Топим снизу - нагрев идёт через дно и стенки. Сперва досушиваем несколько часов, потом поддаём жару - вверх уходят газы. Угарный, углекислый и метан. После пробулькивания через воду остаются только угарный и метан - оба горючие.
– Разве только углекислый газ растворяется в воде?
– спросил Веник.
– Все растворяются, так что часть горючих газов тоже теряется. Но тут уж ничего не поделаешь. Углекислый уходит в воду почти весь. А остальное накачивается в железные бочки. И потом мы этим газом нагреваем сверху неглубокую ванну, в которой плавится чугун. Он постепенно превращается в сталь, потому что углерод из него выгорает.
– А как определяете, что пора прекращать плавку?
– Он начинает "хвататься" за стальную кочергу, которой помешиваем в ванне. Углерод уходит, температура плавления повышается, и железо начинает прилипать. Так что у нас сейчас выходит весьма хорошая сталь, причем, много. Килограммов по сто в день делаем без проблем. А в домне, как ты понимаешь, выплавляем чугун. Он и сам в дело идёт, и на сталь переделывается.