Клан Мамонта
Шрифт:
Те же полосы, что дрались с ветвей, были тоньше и короче. В общем - материал этот имел свою специфику. Отобрав пучок лент примерно метровой длины, Веник смотал остальное в неряшливый ком и повесил его прямо тут же - когда понадобится ещё - найти будет легко.
***
Девчата уже закончили сшивание цилиндра из бересты, загнав ему вместо дна плоскую почти круглую гальку. Выше и ниже её, они наложили снаружи солидного вида бандажи - это, чтобы та не выпала. Теперь обе сидели и с выражением глубокого удовлетворения
Наконец, видимо, решив, что герметик дошёл до нужной кондиции, Ленка принялась залеплять отверстия для лыковых ниток изнутри, а Любаша - снаружи.
– Ну что? Поучаствуешь в испытаниях?
– Нет, давайте без меня. Надо ещё кое-чем заняться, - отмахнулся парень, выбирая среди дровяного хлама "свиточки" бересты. Ему нужно было попытаться решить вопрос с добыванием огня в любое время и при любой погоде. А для этого требовался эксперимент, тянуть с которым не следовало - пух с верб интенсивно облетал. А годится ли он для трута - этого ещё никто не проверял.
Подложил в костёр толстых палок, чтобы горели дольше, и двинулся туда, где виднелись белые султанчики на вершинах деревьев. До них ведь не так-то просто добраться без лестницы!
***
Вот и второй день в древнем мире подошёл к концу. Веник измучился в тренировках с высеканием огня и устроился на вязанке хвороста, приготовленной, чтобы на ночь затащить её в убежище - всё-таки лыко решает некоторые небольшие проблемы, а то пришлось бы всё это перекладывать поштучно. Ленка и Любаша тоже сидели у бледного в лучах низкого солнца костра, который поддерживали совсем небольшим, подкладывая дрова понемногу. Правда, кострище здорово расползлось, распределившись по площади чуть ли в целый квадратный метр, но собирать его в кучу не было никакого смысла.
Все ждали рыбаков с уловом. Куча уже замешенной глины ждала своего часа - кроме как запечь в ней, другого способа приготовления пищи у ребят нет. И вот из-под откоса выбрались Вячик с Саней.
– Что? Не клюёт?
– огорчился Веник, увидев, что кроме копий и удочки у парней ничего нет в руках.
– Если бы!
– Вячик сердито зыркнул на своего спутника.
– Нормально наловилось, да только всё сожрал проклятый шакал. Как-то он так незаметно таскал рыбку за рыбкой, что нам ничего не оставил.
– А ты куда смотрел?
– напустилась на Саню Леночка.
– Ведь говорил, что будешь охранять! Или заснул на посту?
– Не. Не заснул. Только жалко стало животную.
– Что за шакал? Откуда шакал?
– вскинулся Веник.
– Ну, тот, которого мы с тобой ещё вчера утром видели - он на нас смотрел от опушки. Молодой совсем, к тому же хромает. Объедки от вчерашнего ужина точно он подобрал, да и от завтрака тоже схарчил и кожу, и кости, и плавники, - Саня горестно вздохнул.
– Я ему всего-то один хвостик и бросил, когда углядел. Кто же знал, что этот мерзавец так разохотится, что вообще всё утащит.
– Так что, говорите, много наловили?
– упёрла руки в бока Любушка.
– Небось,
Словно в ответ на эти слова в Санином животе прозвучало голодное бурчание. Ленка прыснула и принялась отгребать палкой горящие дрова и светящиеся угли в сторону от кострища. Из горячей рыхлой земли, перемешанной с золой, она выкатывала продолговатые комки, складывая их на пластинки коры: - Лезьте внутрь, да дрова примите. Мамонт! Подай им вязанки и головню - пускай там костёр разжигают.
Все сноровисто забрались в укрытие и расселись на вязанках хвороста рядом с охотно разгоревшимся костром.
– Смотрите, как это едят, - Ленка привлекла внимание остальных, взяла темный комок и палочкой отбила с него слой глины. Взору остальных предстала самая обычная двустворчатая ракушка. Раскрыв её заточенной монетой, девочка подцепила содержимое и отправила себе в рот.
Остальные, помедлив, чтобы проследить за выражением лица, последовали её примеру.
– Скользкое, резиновое и почти не жуётся, - прокомментировал Вячик.
– И глотается длинно, словно сопля, - подтвердил мнение товарища Саня.
– Вообще-то оно ещё и отравой должно стать, - спохватился Веник.
– Это же, как ракушечник при обжиге превращается в негашёную известь. Ну, то есть тут ведь как раз те же ракушки. Я про створки говорю.
– И откуда, интересно, ты об этом знаешь?
– Ленка хитро улыбнулась и взяла следующую ракушку.
– В школе об этом у нас ничего не было.
– Да встречал в какой-то книжке, - пожал плечами парень и тоже взял следующую ракушку.
– Вот, чтобы не произошло обжига извести, и приходится это блюдо не перегревать и не передерживать. Такая вот кулинарная тонкость.
– Это как та японская рыба из "Графа Монте-Кристо", которую, если чуть неправильно пожаришь, то хана едокам?
– ухмыльнулся Вячик, и тоже взял вторую ракушку.
– Не так ужасно, потому что сразу портится вид продукта. Это если обожжётся перламутр, который немного способствует правильному приготовлению. Да и вкус резко ухудшается.
– Куда уж ему сильнее ухудшиться!
– скривилась Любаша и тоже взяла добавки.
– И вообще, откуда тебе-то это всё известно? Тоже всяких умных книжек начиталась?
– Книжки тут ни при чём. У меня предки сдвинуты на подводной охоте. Я с младых ногтей за ними таскаюсь по всем местам отдыха. Если летом в отпуске - то на море, а, если не в отпуске, то по нашим озёрам-рекам. Обычно они выбирали тихие уголки подальше от цивилизации - неделями, бывало, в палатке жили. Иногда даже без примуса. Тут, скажу я вам, вообще местечко райское. Если бы ещё маску и ласты раздобыть...
– Ленка мечтательно закатила глаза и вздохнула.
– Папа всё мечтал на Енисее на тайменя поохотиться с подводным ружьём, - она обвела присутствующих взглядом. Шутки явно никто не понял.
– Ладно. Не налегайте сильно - пища тяжелая, для непривычного брюха некомфортная. По паре штук слопали - и хватит. Сане можно три - он большой. А остальное можешь отдать своему любимому шакалу. Только створки пораскрывай и нутро выковыряй. И, кстати, шакалы лают?