Клан Мёртвого Кота (Dead Cat's Clan)
Шрифт:
— Жизнь — это цепочка выверенных шагов по минному полю, где мины — твои поступки. Причём, мины — величина переменная, — прошептал призрачный гонец с того света. — Тебе кажется, что ты продвигаешься дальше, а из чьей-то памяти твоя персона уже вылетела кровавыми ошмётками. Ты есть, а для кого-то тебя уже нет.
На улице включили отбойный молоток, и здание ощутимо затряслось.
"Дураки, — подумала Ириска, — в дождь работают".
Словно вняв Ирискиным словам, далёкий молоток заткнулся.
Одеяло поверх пожелтевшей простыни укутало
— Самая красивая, — прошептали губы.
Теперь это о ком угодно, но только не о тебе.
Ирискину голову плотно охватывали многослойные бинты. На свободе оставались лишь глаза, бесцельно блуждающие по потолку с ржавыми островами, да рот, обведённый бледными искусанными губами. Не хотелось даже думать, как выглядит её располосованное лицо. Настоящее отключалось. Ириска жила секундами последней схватки. Мгновениями, что оставались до того, когда в лицо метнулись крючья безжалостных когтей. Когда лицо было гладким и привлекательным. Когда ещё ничего не случилось. И не было преступления, и не было жертв и потерпевших, и не было предательства ни с чьей стороны. Впрочем, что такое предательство? То, что мы назовём этим словом.
В больнице потерпевшая не задержалась. Когда сняли бинты, жизнь подменилась странной тоскливой пустотой. Ириска уже привыкла к временам, когда любая её фразочка тянула за собой если не ответ, то хотя бы продолжение. Но звуки, сплетающиеся в красивые слова, остались в прошлом. Мелодичный, пронизанный нотками твёрдой воли голос исчез навсегда. Вопросы оставались с Ириской. Их никто не хотел слышать. Они уже были никому не нужны.
Она привыкла, что за каждой дверью её ждала сказка. Теперь же двери большей частью оставались закрытыми. Да и за теми, что открывались, Ириску никто не ждал.
Ну и пусть. Ириска найдёт ответы. Даже если они нужны лишь ей самой.
Ответы за последние дни приходили со всех сторон. Надо только не бояться казаться смешной и странной, не бояться спрашивать. Гуляя по улицам, неизбежно натыкаешься на открытия, если только не уйдёшь в свою глубину.
Так и сейчас. Уши не успели отключиться и ухватили обрывок песни.
"Канчай сяву, Ванабас", — услышала Ириска и замерла, как вкопанная.
Ванабас прошёл Переулок. Ванабас дослушал песню до конца. Ванабас сам стал песней, которая теперь лилась из форточки вишнёвой "Ауди", припаркованной неподалёку.
Усилием воли, Ириска забыла услышанное. Каждой клеточкой она ловила звуки, ненавидя бесконечный поток автомобилей. Искала реальные слова. Те, которые поются в оригинале.
Песню исполнял нежный, прелестный девичий голосок. Далёкий от грубости современной жизни. Нет, ни при чём тут русский язык. Но что звучало в припеве? Что?
"Can't you see" или "Catch you"? Сквозь шумы улицы Ириска
Если есть вопрос, всегда найдётся тот, кто ответит. Только бы не пропустить. Только бы уложиться, пока не отзвучал последний аккорд. Куплет медленно истекал неведомым смыслом. Ириска оглядывала округу. Возле педагогического университета на лавочке сидела девушка и задумчиво перелистывала страницы учебника. "English" значилось на обложке. Боги всегда дают шанс. Даже тем, кто в них не верит.
Надо только подойти и спросить. Совершить поступок. Или промолчать и мучаться догадками. Но Ржавое Полнолуние оборвало время, где жила Ириска, которая умела стесняться. Следовало поторопиться. Припев вот-вот мог зазвучать. И быть может, в последний раз.
Проигрыш уже отсчитывал мелодичные нотки.
— Чем заканчивается строчка? — жёсткий голос заставил хозяйку учебника оторваться от страниц, заполненных латиницей.
Она вслушалась в изливающийся припев, чуть морщась, когда очередной автомобиль заглушал мелодию.
— Ванабас, — просто сказала она.
— Как? — машинально переспросила Ириска.
Правый глаз нервно дёрнулся. Взгляд студентки стал удивлённым. Но не отстранённым. Напротив, какая-то невидимая ниточка протянулась между той, кто спрашивал, и той, кто знал ответ.
— Ван Оф Ас, — медленно, чуть ли не по буквам, повторила незнакомка и, видя, что её собеседница ждёт чего-то другого, тут же перевела. — Один из нас.
— И всё? — уточнила оторопевшая Ириска.
— Угу, — кивнула девушка и снова уткнулась в учебник.
Ниточка оборвалась. Но ответ остался с Ириской.
За окном "Ауди" что-то мелодично тренькнуло, песня спотыкнулась, обернулась вихрем свербящих звуков и властью невидимых пальцев вернулась к середине.
If God had a face,
What would it look like?
And would you want to see it,
If seeing meant that you
Would have to believe,
In things like heaven and in Jesus, and the saints,
And all the prophets…
"Для тебя — бог, — вспомнились слова Тоскующего По Эпохам. — Ты страшишься встречи с ним. А страх порождает богов".
Но ведь страх исчез. Уже давно. Что? Что осталось вместо него?
And yeah, yeah, God is great…
Yeah, yeah, God is good…
Yeah, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah…
Почему ни Рауль, ни Тоскующий По Эпохам никогда не врут? Почему жизнь оборачивается правдой, которая не нужна? Богами, которых не ждут.
What if God was one of us?
Just a slob, like one of us…
Just a stranger on the bus,
Trying to make his way home…
Trying to make his way home…
За тёмными стёклами "Ауди" невидимые пальцы пробуждали автомобиль. Мягко завёлся двигатель. Машина тронулась с места. Но прежде, чем пластина стекла скользнула вверх, отрубив песню от внешнего мира, девочка успела услышать ещё одну строчку.