Клан
Шрифт:
— А так и есть, — Райна зло прищурилась. — Ворьё, каждый в свой карман норовит утянуть. Это Пузырь дурак, в открытую лапу запустил. Остальные хитрее. Но все смотрят на казну клана, как на свой карман, из которого грех не взять немножко. И демон бы с ними, что воруют. Как говорил батюшка Дарана, главное, что меру знают и работу свою делают.
Лёха отметил, что о покойном графе воительница отзывалась с уважением. Видимо, действительно был достойный человек, пусть и крутого нрава.
— Но сейчас это кубло старых змей капает ядом на Лауру, угрозу в ней видят.
— Угрозу? —
— Ну да, — Райна вновь погладила эфес шпаги. — Они видят, что Лаура делает ставку на молодых. А то, как она расправилась с Пузырём, дало всем этим древним рептилиям понять, что Птенчик хоть и мал, да норов не мягче, чем у её покойного отца.
Графа Лавра Лёха не знал, так что сравнить не мог, но вынужден был признать, что Лаура, будучи подростком, принимала жёсткие решения, которые были не по плечу среднестатистическому взрослому из его родного мира. С другой стороны, местная аристократия вообще мягкосердечием не отличалась и он не был столь уверен, что молодую графиню не «сожрут» более опытные и жестокие.
— Почему вы их просто не убьёте? — с присущей ему прямотой спросил репликант. — Раз они представляют очевидную угрозу.
Стриж ожидал, что Райна возмутится предложению перерезать родню и уже подбирал слова, чтобы в очередной раз объяснить насколько Арес «не местный», но та спокойно ответила.
— Сперва нужен правильный повод. Если начать казнить направо и налево, без кланового суда и предоставления серьёзных доказательств, поднимется бунт. Те из патриархов, что поддержали Лауру, начнут опасаться, что они будут следующими. Ну а дети и многочисленные родственники казнённых будут жаждать мести.
— А в случае казни после суда они не возжелают отомстить? — заинтересованно спросил Лёха.
— Это будет уже не важно, — губы Райны искривила холодная усмешка. — Устранить таких — работа Дарана. Главное, что их не поддержит остальная родня, признавая приговор суда.
— Но это же всё равно родня, — не унимался Стриж. — Как бы ты отреагировала, казни кто-то твоего отца?
— Аплодисментами, как лучшему представлению в моей жизни, — воительница демонстративно, по-простолюдински сплюнула. — Он это заслужил.
Лёха уставился на неё удивлённо, а репликант — заинтересованно.
— Мой папаша, — процедила Райна сквозь зубы, — как раз отличный образчик старого замшелого ретрограда, для которого традиции и выгода стоят выше любых привязанностей. Это он сперва выдал мою сестрёнку за барона из Виверн, а потом палец о палец не ударил, когда я рассказала как он с ней обращается. И когда я устроила сестрёнке побег, именно отец вернул её разъярённому мужу, который забил её до смерти.
Стриж присвистнул. Лаура просто сказала, что девушку поймали, но не упоминала, что в этом был замешан её папаша. Не хотела выносить лишний сор из избы, или и сама не знала о таких подробностях?
Но папаша, конечно, хорош. Райну, решившую выйти из-под воли родителей и учиться на боевого мага, отправил к самому жестокому наставнику, да ещё и в компанию к бастарду. Если раньше он воспринимал слова Лауры про «жизнь впроголодь» как преувеличение — ну лишили деликатесов и сладостей, вот трагедия, — то теперь пересмотрел своё мнение.
— Надо думать, твоему возвращению с каторги он был не рад? — просто чтобы составить полную картину спросил Лёха.
Райна зло рассмеялась:
— Если бы он не боялся пойти против воли императора — сам бы меня туда и доставил в кандалах из хладного железа.
— Надо думать от Лауры он тоже не в восторге, — пришёл к очевидному выводу Стриж.
— Мягко сказано, — кивнула девушка.
— А твоя мать?
Не то чтобы он жаждал лезть в чужие семейные разборки, но в случае Райны лучше заранее знать рядом с кем она может потерять голову и осторожность.
— Не знаю, — пожала плечами воительница. — Она не говорила со мной с того дня, как я начала обучение на боевого мага. Может отец запрещал, а может сама презирала мой выбор. На суд она тоже не пришла и с тех пор как я вернулась — не отправила даже весточки. Я мельком видела её на церемонии принесения присяги, но она сделала вид, что мы не знакомы.
Представив это Стриж мрачно спросил:
— Это вообще нормальное поведение в ваших кругах — так обращаться с детьми?
— Скажем так, — подчёркнуто-холодно ответила девушка, — это никого серьёзно не удивит и не вызовет осуждения. Скорее будут шепотки о тех, кто души не чает в детях и потакает их прихотям. Имеют значение наследники рода, а остальные призваны укреплять их власть. Потому младшие сыны и дочери с большим интересом следят за успехами Лауры в роли главы клана.
— Как у вас, людей, всё сложно, — вздохнул репликант. — Я бы просто убил всех, кого подозреваю в предательстве, чтобы исключить риски.
— Даже невинных? — недоверчиво прищурилась Райна.
Похоже, такая жестокость казалась излишней даже ей.
— Да, — невозмутимо отозвался Арес.
— Кто ж тебя этому научил? — хмуро поинтересовалась воительница.
— Люди, — последовал спокойный ответ. — Они меня научили всему, что я знаю и умею.
До Драконьего Холма добирались почти сутки, остановившись на постоялом дворе для краткого отдыха и смены лошадей. Спешили успеть к закату — самое горячее время для найма в «Весёлой головешке».
Подходя к постоялому двору, названному «с огоньком», Лёха испытывал смешанные чувства. Ярость, вызванная воспоминаниями о Мие, безвольно идущей за поработившей её магичкой, и нетерпеливое предвкушение. Последнее, как он не сразу догадался, принадлежало жаждущему сытного обеда демону.
Райна вновь воспользовалась «косметическим артефактом» Ящериц, придав коже сочный смуглый оттенок, а волосам — яркую рыжину. Цвет её волос неприятно напомнил о покойной Лисе. Сходство добавляла фигура пустотника рядом. Эта роль досталась Аресу. Невозмутимый и сдержанный репликант справлялся с ней блестяще. Скрывающая лицо маска не только придавала образу завершённость, но и сохраняла инкогнито бойца, в котором кто-то мог опознать одного из стражников в замке Кречетов.