Клара Цеткин
Шрифт:
Клара Цеткин, воплощение честности и правдивости, в 1907 году прямо говорит, что немецкая социал-демократия не имеет больше права претендовать на ведущую роль в международном рабочем движении. Это сознание причиняет ей боль и доставляет много горьких часов. Что делать? Клара Цеткин решает приложить все свои силы, чтобы вернуть немецкой рабочей партии потерянное почетное место.
«ОГНЕННЫЕ ЗНАМЕНИЯ»
Речи и статьи Клары Цеткин — это барометр эпохи, указывающий на признаки приближающихся бурь. Чем больше становится опасность войны, тем решительней призывает Клара к борьбе с ней. Однако правление партии проявляет в этой борьбе странную, пугающую слабость, и Клара оказывается зажатой между двумя фронтами: с одной стороны, власть имущие, хозяева военной промышленности и Связанные с ними помещики, а с другой
В статьях и речах Клары того времени чаще всего повторяются слова об «огненных знамениях», сверкающих, словно зарницы. Таким «огненным знамением» считает она и процесс по обвинению Карла Либкнехта в государственной измене. К. Либкнехта потащили в суд за то, что в брошюре, написанной для молодежи, он показал всю кровожадность, смертоносность и беззастенчивость милитаризма. Он угодил господам в самое больное место. Одного кивка «королей брони и властителей верфей» было достаточно, чтобы лакеи, одетые в тоги юристов, тотчас же принялись «защищать милитаризм, как святая святых, от любого критического освещения». Они должны были восстановить сильно поколебленное уважение к вильгельмовской системе. Приговорив Карла Либкнехта к полутора годам заключения в крепости, они думали этим достичь своей цели и даже больше того. Этот приговор таил в себе и угрозу: подобная участь постигнет каждого, кто отказывается рисковать ради господ своей собственной жизнью, а вместо этого выступает за мир! Прежде чем начать борьбу с «внешним врагом» — с другими народами, милитаристы старались покончить с «внутренним». Для смутьянов были уготованы крепости, темницы и каторжные тюрьмы. Кайзер — «владыка войны и мира» — желал, чтобы одетые в солдатскую форму пролетарии слепо повиновались и были бы готовы по его приказу стрелять даже в отцов, матерей, братьев и сестер.
В слишком многих умах все еще господствует неправильное представление о родине, ложный патриотизм, который Клара старается превратить в настоящий. «Поджигатели войны, — пишет «Равенство», — отождествляют родину с собою и со своими интересами. Говорят они от имени отчизны, а действуют к выгоде и на пользу своим собственным интересам, не заботясь о радостях и горестях миллионов людей, которые еще находятся у них в подчинении. Они низводят родину до положения дойной коровы, обеспечивающей их маслом, и до дракона, стерегущего награбленные ими сокровища. Такая родина не может быть отчизной для эксплуатируемых».
«В чем, — спрашивает Клара Цеткин, — право эксплуатируемых на родную землю? Многие из них только и имеют, что право нанимать на пустырях жалкие лачуги, а еще большему числу эксплуатируемых не остается вообще ничего, кроме ожидания могилы на кладбище для бедняков». Поэтому «одна из задач классовой борьбы пролетариата заключается в том, чтобы родину, которая сейчас является монополией незначительного меньшинства, превратить в подлинную отчизну всех трудящихся и сделать ее культуру общим достоянием. «Не имеющие родины пролетарии» тоже любят свой народ и свою отчизну… Реакционен только патриотизм буржуазии и аристократии, так как они хотят, чтобы родина по-прежнему оставалась их вотчиной эксплуатации и господства».
Клара Цеткин видит задачу пролетариата в том, чтобы «разрушить стены темницы, в которую, как узника, господствующий класс заточил отечество».
Редактор «Равенства» постоянно находит новые слова, чтобы воспитывать у своих читательниц настоящий патриотизм. На конференции женщин-социалисток в 1908 году в Нюрнберге Клара Цеткин, как она это уже неоднократно делала, обращается с призывом к матерям всеми силами пробуждать в своих детях дух солидарности с трудящимися всего мира. Долг матерей — заботиться о том, чтобы «пролетарские юноши приходили в казармы пропитанными социалистическим духом и твердо бы знали, против кого обращать оружие, чтобы капиталисты никогда не могли бы их использовать в борьбе против «внутреннего врага».
«Огненных знамений» становится все больше; тяжелые экономические кризисы сотрясают мир. На гигантских складах накапливаются горы товаров. Падает сбыт, растет безработица. Повсюду чувствуется приближающаяся катастрофа. Очаг международной напряженности находится на Балканах, которые Клара Цеткин называет «пороховой бочкой Европы». Беззастенчивые авантюристы ведут преступную игру с войной и миром, с жизнями сотен тысяч людей. Все с большей озабоченностью смотрят матери на своих сыновей. Клара тоже мать, оба ее сына выросли и изучают медицину. Как и каждая пролетарская женщина, Клара не хотела, чтобы ее сыновья были принесены в жертву безумию империалистической войны. Ее часто мучали мысли о будущих полях сражений в широких степях России, в пустынях Марокко и на илистых землях
Тем временем опасность возникновения войны растет. Она становится настолько угрожающей, что происходящие в Копенгагене в 1910 году Международный социалистический конгресс и 2-я Международная конференция женщин-социалисток уделяют основное внимание борьбе за мир.
На конференции женщин собрались делегатки семнадцати различных стран. Повестка дня предусматривает обсуждение ряда вопросов, в том числе и вопросы охраны материнства и младенчества, борьбы за восьмичасовой рабочий день, избирательного права женщин. По каждому пункту повестки дня возникают разногласия, только в одном царит полное единодушие; все признают, что важнейшая задача женщин — борьба с угрозой войны. Делегатки единогласно решают не жалеть ни усилий, ни жертв, чтобы сохранить в мире мир. Они все без исключения присоединяются к требованию немецких и австрийских делегаток воспитывать из молодежи настоящих социалистов, которые видят врагов только в своих эксплуататорах. На этой конференции Клара Цеткин, секретарь Международного женского секретариата, вносит предложение объявить 8 марта во всех странах Международным женским днем. Это историческое событие смогло произойти в результате долгой и самоотверженной работы «нашей Клары», которая на протяжении многих лет возглавляет женское движение. В то время когда «огненные знамения» все настойчивей и чаще возвещают о приближающейся мировой катастрофе, женщины сплачивают свои ряды, чтобы лицом к лицу встретить опасность. Они единодушно устанавливают Международный женский день, который отныне будут проводить под лозунгом борьбы за права женщины. Этот день будет для них одновременно и маяком в борьбе за мир. «Огненным знамениям» приближающегося разрушения женщины противопоставляют надежду и уверенность, что дружба и мир между народами окажутся сильнее войны.
С тех пор во всех уголках земного шара мысль о международной солидарности помогает женщинам переносить все тяготы и внушает им бодрость и надежду: «Ты не одинока! Мы, матери и женщины всего мира, боремся за одну и ту же цель! Вместе мы победим!»
«ПРЫЖОК «ПАНТЕРЫ»
Клара Цеткин с тревогой следила за тем, как конфликт в Марокко с каждым днем все больше выдвигался на передний план политических событий и сгущался до непосредственной военной угрозы. Финансовые воротилы и крупные промышленники казались ей жадными хищниками, готовыми к прыжку на добычу. Добыча, правда, была завидная — она не давала покоя правителям Франции, Испании, Англии и Германии. Марокко, страна, лежащая в северо-западной Африке, была очень богата полезными ископаемыми, а повелевал ею слабый султан во главе горсточки плохо обученных солдат. Захватить такую страну было ни с чем несравнимым искушением. И в мае 1911 года Франция больше не смогла бороться с таким соблазном: пятнадцать тысяч французских солдат вступили в столицу Марокко — город Фец. Испания, ссылаясь на более древние права, тоже немедленно направила в Марокко свои войска.
А Германия? Вильгельм II совершенно неожиданно понял, что в этой столь страстно желанной стране жизнь и экономические интересы немецких граждан находятся в опасности. Он тотчас же послал канонерскую лодку «Пантера» в порт Агадир. Вильгельм обещал, что без обсуждения с германским рейхстагом он не предпримет шага, который может повести к ужасным последствиям. А теперь этот властолюбивый и тупой отпрыск Гогенцоллернов самовластно нарушил обещание.
Клара Цеткин охарактеризовала поведение кайзера как «великодержавную политику, помешанную на завоеваниях», как «преступную авантюру», которая внезапно может окончиться войной. Вскоре и Англия нашла, что ее морской путь в Индию оказался под угрозой. Английский премьер-министр сразу же после «прыжка «Пантеры» — как народ назвал посылку канонерской лодки — выступил в палате общин с заявлением, полным угроз по адресу Германии.
А что делали в эти грозные часы немецкие социал-демократы, заседавшие в парламенте и в правлении партии? Они, словно страусы, спрятали голову в песок. Клару Цеткин, Розу Люксембург, как и вообще всех прямых и честных членов партии, эта безответственная «тактика» довела до белого каления. Они напоминали правлению партии решения штутгартского и копенгагенского конгрессов: «В случае угрозы возникновения войны рабочий класс и его представители в парламенте должны предпринять в странах, над которыми нависла эта угроза, все, чтобы воспрепятствовать возникновению войны…» Редактор «Равенства» говорила своим читателям совершенно откровенно, что военная опасность растет с каждым часом. Хотя тысячи берлинских рабочих на своих предвыборных собраниях и протестовали против затеянной императором преступной экспедиции в Агадир, правление партии без толку упускало драгоценное время.