Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух
Шрифт:
Конечно, он нравился ей, но показывать это она не стала бы ни за что, если бы сам он не сделал шаг навстречу. Несколько месяцев назад, на одном из традиционных приёмов с чаепитием и танцами, он долго наблюдал за разрумянившейся и разгорячённой танцами девушкой. Она, ясное дело, заметила это, но вида не подала. Обмахиваясь веером, Клеомена стояла у стола с прохладительными напитками, когда герцог подошёл к ней.
– Как бы мне хотелось погрузить пальцы в шёлк ваших волос и гладить, гладить их беспрестанно, – прошептал он на ухо принцессе, отчего у той побежали мурашки
Она игриво погрозила ему пальцем и весь день пребывала в превосходном настроении. С тех пор и понеслось. Они флиртовали друг с другом всё смелее, сёстры понимающе улыбались, дамочки-соперницы одаривали Клеомену мрачными взглядами.
Она с трепетом ждала от него заветных слов, ведь всем было ясно, что такое происходит не просто так.
И вот – дождалась. Мда…
Приведя себя в порядок, Клеомена выскользнула в сад. Она спешила в условленное заранее место встречи в саду. Сгущались сумерки, так что она не боялась наткнуться на кого-нибудь из придворных. А даже если наткнётся, и что? Это её владения, и она имеет право ходить там, где хочет. И быть с тем, с кем хочет.
Герцог ждал её на условленном месте, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.
– Вот и ты! – он тут же прижал её к себе и нежно поцеловал, – уже думал, что не придёшь. Ну, что сказал дядя?
– Лучше не спрашивай, – принцесса уткнулась в ворот его рубашки и тяжело вздохнула.
– Как? – с удивлённым смешком герцог слегка отстранил её от себя, заглянул в лицо, – ты шутишь?
– Какие шутки! – обиженно ответила та, – как с таким вообще можно шутить?
– Расскажи мне всё по порядку. Что сказал король Роберт?
Клеомена передала слова отца своему троюродному брату, опустив нелестную характеристику, которую дал отец избраннику. Изумление его росло.
– Завтра я сам поговорю с дядей, – сказал он твёрдо, – я смогу его убедить. Не понимаю, какие у него могут быть возражения. Немыслимо!
Наутро, однако, когда они встретились, по одному выражению лица Логвика стало понятно, что переубедить короля ему не удалось. Герцог был мрачнее тучи.
– Король отсылает меня по важному делу в Долину цветов. Какие-то неувязки с договором. Я должен уехать вечером. Но эту поездку можно было отложить, если бы не желание дяди разлучить нас, – сказал он вполголоса так, чтобы другие придворные не слышали их разговор.
Клеомена со всей силы сжала запястья:
– Я боялась, что так будет. Сегодня я почти не спала, всё думала о том, как нам быть. Я не переживу разлуки с тобой. А что, если мне бежать с тобой и пожениться по чужим обычаям? Тогда отец волей-неволей признает наш брак.
– А если нет? Ты готова всю жизнь скитаться по чужим странам? Кроме того, обряд Благодатного королевства связывает души по-настоящему. Я не верю в свадьбы по чужим обычаям.
– И что ты предлагаешь? – непонимающе воззрилась на него девушка.
– Подождать. Выждать хотя бы полгода и попытаться снова. Дядя может смягчиться со временем.
– И ты готов ждать?
– Ты не заметишь, как быстро пролетят эти полгода. Я вернусь, и мы предпримем ещё одну попытку.
– А если отец не пойдёт нам навстречу? Что тогда? Мы поженимся всё равно? – Клеомена пыталась заглянуть в глаза герцогу, но тот отвёл взгляд.
– Держи себя в руках, – сказал он, – мы привлекаем слишком много внимания.
– Сожалею, сударь, что заняла ваше драгоценное время, – она делано улыбнулась ему и слегка поклонилась, – вам же ещё в дорогу собираться. Не буду больше испытывать ваше терпение.
Развернувшись, она стремительной ласточкой полетела к замку.
– Клеомена, подожди! – окликнул он её, но вслед не побежал.
Она знала, что так и будет. Герцог Логвик всегда бы таким рассудительным, слишком. И если она, запершись в комнате, откажется выходить, есть и разговаривать, то это не помешает ему преспокойно уехать в Долину цветов. Горькое разочарование разлилось полынной настойкой по телу и душе, проникло во все трещинки, связало по рукам и ногам.
Дверь скрипнула и тихонько приоткрылась. Серым мотыльком в комнату впорхнула Элисана. Клеомена отказывалась замечать её. Она даже отвернулась к стене лицом. Нежно и едва касаясь, сестра стала гладить её по голове, это успокаивало, хотя признаваться в этом не хотелось.
– Не злись на отца, – прошептала слепая, – он заботился о тебе, когда решил проверить герцога.
– Скорее он заботился о каком-то мифическом спасении королевства, – Клеомена мотнула головой, стряхивая руку сестры, – только вряд ли наше королевство нуждается хоть в каком-то спасении.
– Об этом тоже, – не стала отрицать сестра, – зло может пробудиться в любой момент, и мы одни из тех, кто сможет ему противостоять.
– О боги, тебе бы проповедовать о конце света на площадях! – фыркнула Клеомена, – такую ахинею ты несёшь!
– Можешь мне не верить, я не прошу этого, – тихонько вздохнула сестра, – только вот отец, желая проверить искренность чувств твоего избранника, дал ему понять, что не против такого зятя и что он просто не хочет выдавать замуж младших дочерей, пока не вышли замуж старшие. И если Логвик рассмотрит кого-нибудь другого…
Она помолчала немного и продолжила:
– Герцог согласился с доводами отца. И даже более того. Он с извиняющимся смешком (этим его характерным) поведал, что лишь пошёл навстречу твоему навязчивому желанию быть любимой и из симпатии к тебе согласился на такой шаг. Но что тебя он не любит, а нравится ему больше совсем другая сестра – о чудо – старшая. Тебе сказать кто?
– Не надо, – Клеомена побледнела, и, повернувшись, села на кровати. Лицо её сейчас напоминало восковую маску, – я знаю.
– Зато Альберика не знает о притязаниях герцога. Она всерьёз полагала, что он сделает предложение тебе. Так что не злись на неё, если…
– Я злюсь не на неё, – металлическим голосом ответила девушка, – он ещё пожалеет.
– Возможно, – Элисана обняла сестру за плечи. Клеомена знала, что сестре нужно касаться человека, чтобы облегчить душевные страдания. Сестра обладала даром забирать чужую боль, пусть не навсегда, но на время. Что чувствовала она сама при этом, оставалось загадкой.