Клеопатра: История любви и царствования
Шрифт:
Солдаты по-разному реагировали на поведение царицы. Одни с воодушевлением слушают ее и поддерживают, другие – начинают верить Октавиану и говорят о колдовском влиянии на Антония и всех, кто ее окружает. Не ради ли благополучия царицы Египта идут они сейчас на смерть? Может быть, лучше сейчас им будет у Октавиана? Он восстановил порядок в Риме, он щедро платит своим легионерам, они не голодают и не испытывают мучений походной жизни.
В конце концов, к Октавиану уходит самый близкий и верный соратник Антония Агенобарб. И над ним смеется царица, отпуская вслед шутки, она даже приказывает отнести предателю мешок с личными вещами и ценностями, который тот бросил во время побега. «Старый похотливый козел, тебя в Риме ждет молоденькая шлюха! Вот ты и предал своих солдат! Твое место у ног проститутки,
После ухода Агенобарба дезертирство стало массовым. Антоний запретил даже шутить по этому поводу. Узнав, что к Октавиану собрались двое из подчиненных ему командиров, он приказал учинить публичную казнь на глазах у всех солдат. Это, однако, не останавливало тех, кто хотел остаться в живых в результате войны.
«Если так пойдет, – сказал Антоний однажды. – Октавиан победит меня без сражения. Я окружен предателями и военными преступниками».
Он как в воду глядел. На следующий день его пытались похитить несколько проникших в лагерь вражеских лазутчиков. Если бы не быстрая реакция и не способность быстро бегать, ничто не помогло бы Великолепному. Как удалось врагу проникнуть через все посты? Антоний не стал выяснять этого, так он был потрясен происшедшим.
Он был в ловушке, и выход остался один – бежать. Бежать как можно скорее. Попытаться спасти хотя бы жизнь царицы.
... И снова военный совет. Сколько их было уже за эти шесть месяцев. Клеопатра чувствовала себя вполне уверенно среди мужчин, каждый из которых считал, что именно его план будет единственно победоносным. Она знала главное, какое бы решение ни приняли сейчас эти мужчины, она, слабая женщина, сумеет этой же ночью переиграть все так, как удобно ей, Великолепной и Божественной.
На совете теперь только пятеро самых преданных Антонию военачальников: умный и смелый Канидий, Соссий, Октавий и Попликолпа, выступающие за морское сражение, и Деллий. С именем Деллия у Клеопатры и, конечно, у Антония связаны были самые яркие воспоминания. Это он организовал когда-то их встречу в Тарсе, участвовал во всей их жизни и был в курсе тонких хитросплетений сложных взаимоотношений возлюбленных. Он участвовал и в военных походах, и в оргиях «Неподражаемых».
Почти все присутствующие высказались за решающее сражение на суше силами всадников при поддержке армии гетов. Клеопатра стала возражать сразу и весьма решительно. «Войну можно выиграть только на море, – утверждала она, – необходимо прорвать блокаду Октавиана». Она продумала сложный, но логичный с виду план, в котором было место и сухопутным войскам, и флоту. Организована была даже охрана Александрии, хотя Египет был неприступным еще при первых Птолемеях. Канидий посмел возразить царице и предложил, напротив, уступить море Октавиану и попробовать численным преимуществом победить на суше.
Клеопатра не сдавалась. Она решила организовать сражение на море, и пусть попробует кто-нибудь переубедить ее! Флот – самая сильная часть армии. Она сама проследила за его оснащением. Сейчас ее корабли похожи на плавучие крепости! Тем более что ее план менее дорогостоящий и позволяет сохранить обе части армии.
Антоний колебался. Ему в принципе не нравился план морского сражения, но аргументы царицы не выглядели неубедительными, и в большинстве своем они были справедливы. И потом, еще ночью, готовясь к сегодняшней битве с мужчинами, Клеопатра намекнула, что если он примет не ее сторону, то от него вновь потребуют отослать любимую жену. «Я не могу оставить тебя, любимый. Я живу только рядом с тобой. Когда тебя нет рядом, солнце престает светить, не радует свежий ветер с моря. Я умираю днем, ночью, я умираю медленно и мучительно, – шептала она, целуя Антония. – Если ты задумаешь отослать меня, то сначала прикажи убить, как только
В очередной раз он, не обращая внимания на недовольный ропот военачальников, согласился с планом царицы.
Вечером, как всегда, все собрались за ужином, сопровождавшимся обильными возлияниями. Клеопатра с некоторых пор не любила эти вечера. Она, опытная взрослая женщина, вдруг смущалась, глядя на Деллия. История их взаимоотношений несколько недель назад стала приобретать весьма интересную окраску.
4. Гнев великих богов
Предсказания
Деллий усмехнулся, сворачивая папирус. «Царственная жена из рода славных царей». Да, это она. Давно он собирался прочесть это пророчество, о котором шептались в римских дворцах. Октавиан под страхом смерти запретил распространять и читать эти строчки, но они каким-то чудесным образом всплывали то в одном конце Вечного города, то в другом. Их обсуждали в термах и на рынках, на стадионах и в дешевых пивнушках.
Невозможность изъять все копии пророчеств вызвала необходимость тщательно отобрать приемлемые для Рима и опубликовать их. Власти именно так и сделали. В греческом варианте они стали называться Сивиллиными книгами, и получили широкое распространение.
В Восточных же прорицаниях антиримские настроения были так явно слышны, что чтение их вселяло священный ужас.
То, что речь шла о Клеопатре, ни у кого не вызывало сомнения. «Великие оракулы предчувствовали катастрофу, и поэтому родились эти величайшие из стихов», – так говорили жрецы и маги.
Оружию Октавиана Египет противопоставлял свое старое испытанное средство – предсказания.
Деллий не доволен был последними событиями. Слишком большое влияние Клеопатры на Антония было не на руку военачальникам. Они рисковали проиграть самый важный бой с Октавианом. Клеопатра легко жертвовала их жизнями ради того, чтобы действовать по своему плану и удовлетворить собственные амбиции.
Она ненавидит Рим, и это понятно, но она любит римлянина, и это странно.
Деллий поморщился, как от сильного приступа боли: «Ну что же тут странного, если и он сам не смог избежать этой болезни-увлечения царицей?»
Все началось внезапно, и казалось, что этому не было никаких предпосылок. Она не кокетничала с ним, не пыталась использовать против него свои чары. Она была ровна и доброжелательна с тем, кто первым дал ей совет, как обольстить Антония. Та их первая встреча многому научила царицу, и она не прятала улыбку, когда встречалась взглядом с Деллием. Но это была только дружба, предложенная Блистательной, это был признак особого расположения и только.