Клеопатра с парашютом
Шрифт:
– Конечно, сделаю все, что попросите, – заверила его я. – Но, может, лучше такси нанять?
– Зачем? – удивился Иван Степанович. – Шофер даром не повезет. Деньги в семье есть, да на баловство их тратить неправильно.
– Сажать больную на двухколесный мотоцикл не самая удачная идея, – возразила я. – Если не хотите брать такси, то лучше вам с Ларисой, не знаю ее отчества, воспользоваться метро, до него можно на маршрутке добраться.
Дед снял ушанку и почесал совершенно лысую голову.
– Насчет Ларискиного отчества я никогда раньше не задумывался. Скорей всего, она Ивановна – я ей вроде отца прихожусь, пять лет пою, кормлю, воспитываю и люблю, как родную. Правда,
Я попыталась избежать поездки на ненадежном драндулете.
– Дедушка, давайте я такси найму, сама заплачу по счетчику.
Иван Степанович гордо вскинул голову.
– Сказано уже: подарков мне не надо. Лариску шашечки не повезут.
– Почему? – не поняла я.
А старик похлопал рукой по седлу мотоцикла.
– Ты чего, боишься? Гляди, какой конь! Мой батя, царствие ему небесное, пригнал его из Германии в одна тысяча девятьсот… эх-ма, забыл, каком году. Я еще в школу тогда ходил. Немецкое качество вечное, вообще ничего механизму не делается. Сам я старый стал, а скакун мой все молодой. Смотри, он называется «Гигант», специально для ихних фермеров придуман, ехать могут аж четверо человек, багажник надежный, сиденье широкое. Году этак… э… тоже уж не помню, когда… я на нем гардероб из магазина доставил. И много чего другого припер – стиральную машинку «Эврика», холодильник «Саратов». Вот раньше вещи делали! Вечные! И за мое водительское умение не бойся. Я скоро шестьдесят лет за рулем, ни разу в аварию не попал, езжу тихо, не трясу, даже молоко от моей рулежки не скиснет. Ну, вы, молодые, хлипкие стали, а я б в твоем возрасте от радости пищал, предложи мне кто покататься. Трусиха!
Никому не нравится слышать обвинения в малодушии, и я стала оправдываться.
– Просто подумала, что Ларису, учитывая ее пятилетний возраст, лучше транспортировать в комфортных условиях. Вдруг она не удержится на повороте?
Дедуля водрузил шапку на макушку.
– Хитрая ты! Не пытайся старика обмануть, скажи честно: Иван Степанович, страшно мне на твоего коня залезать. И неохота время на вас тратить. Сам со своей проблемой справляйся. Недосуг помогать пожилому человеку». Я тебя не стану осуждать. Мы не знакомы, минут десять назад всего встретились. По-хорошему, мне дочка должна пособить, но у нее служба. Праздник, если доча раз в месяц прикатит и меня уму-разуму поучит. Да и какое тебе, внучка, дело до моей Лариски? Ну, помрет она от того, что укол сегодня ей не сделали. Так на все божья воля, расстраиваться не стоит. Тебя как величать-то?
– Степанида, – представилась я.
– Правда? – заморгал дедок. – Маму мою, земля ей пухом, гроб матрасом, так звали. Хорошее имя, счастливое. Все у тебя путем будет, и жених хороший встретится. Забудь про нас с Лариской. Старый я стал, оттого сейчас слабину выказал. Попросил помощи, а надо только на себя рассчитывать. Пошли, покажу, как к Финишной выйти. Ты рано из автобуса вылезла, надо было еще пять остановок проехать.
Мне стало стыдно.
– Иван Степанович, я с радостью вам помогу. Времени свободного навалом, контора, куда я иду, круглосуточно работает. Ведите Ларису.
– Ну спасибо, внучка! – обрадовался дед и порысил к сараю. – Ларка, свезло тебе! Собирайся к доктору!
Из криво сколоченного, щелястого сооружения донесся странный звук – то ли плач, то ли вой. Я попятилась. Иван Степанович держит пятилетнего ребенка в конуре, смахивающей на гигантскую собачью будку?
А старичок споро распахнул дверцу, и наружу выскочил… пес ростом с крупную козу. Нет, это был пони. Хотя, пожалуй, неправильно. В общем, таинственное животное крепко стояло на четырех мускулистых ногах, имело бело-черный окрас, длинный тонкий хвост, массивную голову с красивыми карими, чуть навыкате глазами, рожки и… вымя.
– Корова! – закричала я.
Лариса дернулась в сторону.
– Чего всполошилась? – укоризненно произнес дедушка. – Буренки не видела?
– Я не специалист по крупному рогатому скоту, – промямлила я, – но все ранее виденные мною коровки были намного больше. Лариса смахивает на бернскую овчарку или на дога. И я полагала, что вы говорите о девочке!
Иван Степанович ласково похлопал животное по боку.
– Мальчика Ларкой не назовут, не ошиблась ты, женского она пола. Ну, давай, сажаем красавицу в седло.
Я отступила на пару шагов назад.
– Извините, но буренки не ездят на мотоциклах. Вам в голову взбрела весьма странная идея.
– В маршрутку нас с ней не пустят, про метро вообще молчу, Ларка на эскалатор не встанет, – загудел дед. – И в такси никто ее не посадит.
– Корове надо ходить пешком, – промямлила я.
– Оно верно, – не стал спорить Иван Степанович, – но топать нам больно далеко и нужно в подземный переход спускаться. Четыре года назад я Лариску к доктору своим шагом повел, так уперлась моя девочка, не захотела по ступенькам вниз идти. Уж я ее пинал и толкал – ни в какую. Почапали мы с ней через проспект поверху. И тут же гаишник откуда ни возьмись появился, свистит. А Ларка от страха визитную карточку на асфальт шлепнула. Ох и досталось мне от парня в форме! Содрал штраф немаленький, сказал: «Обсер проезжей части запрещен правилами дорожного движения».
– Страж порядка вас обманул, – еле сдерживая смех, перебила я старика. – Очень сомневаюсь, что в упомянутом документе содержатся слово «обсер».
– А еще он объяснил: будь Ларка лошадью, ей можно было бы ходить по улице, гужевой транспорт нынче не используется, но и не отменен, а вот корове нельзя. – Иван Степанович завздыхал. – Где справедливость? Чем коняшка лучше буренки? В общем, обчистил нас гаишник. А спорить с ним бесполезно, при фуражке человек, власть у него в руках. Мы с Лариской рядом с ним кто? Даже не транспорт! Короче, приуныл я, когда прививка-то опять понадобилась, три дня думал. И вдруг меня осенило – мотоцикл! Не скажу, что сразу получилось идею в жизнь воплотить, но теперь все отработано до деталей. Не впервой едем. Вот только помощь, чтобы усадить Ларку, требуется.
– Неужели вас ни разу не остановили? Корова на мотоцикле – необычное зрелище, – только и смогла сказать я. – Вряд ли сельскохозяйственных животных разрешено перевозить столь экзотическим образом.
– Камуфляж! – загадочно сказал Иван Степанович. – На дороге Ларка не буренка, Лариса Петровна – женщина средних лет. Чего зря языком мотать, сейчас сама увидишь. Перво-наперво ей надо передние ноги связать.
– Зачем? – растерялась я.
– Вот торопыга! – укоризненно закряхтел старик. – Не лезь вперед. Лариска, зитцен!