Шрифт:
Грехи прошлого звенят и в настоящем…
* * *
Как же ей всё это надоело! На-до-е-ло. Именно так – медленно и по буквам. Этот город, эта школа, этот класс, а особенно тётка Матильда. Все надоели!
За окном бесновалось весеннее солнце – слепило прохожих, прыгало по домам и машинам, отражаясь от стеклянных и глянцевых поверхностей. В классе же солнечные лучи подсвечивали взбунтовавшуюся пыль.
Регина зажмурилась и отвернулась от окна. Перемена только началась,
– Бррр, – не выдержала Регина и скривилась от одного упоминания тёткиного имени.
Гадость, а не сочетание гласных и согласных букв. Тошнотворный спазм в области желудка, а не женщина преклонных лет, родственница, которая взяла их с братом под опеку после смерти родителей и измывалась над ними два года, устроила концлагерь в отдельно взятом доме. Они были и дармоеды, и нахлебники, и наказание господнее за все грехи. А иначе она и не могла – характер такой. Фельдфебель в юбке!
"Ничего. Скоро выпускной. Вот получу аттестат и в областной центр уеду. В педагогический колледж документы подам. Илюшку жаль оставлять с ней, но ничего – выучусь и заберу его к себе", – подумала девочка, поправила шарфик, скрывающий неприглядные следы от ожогов, и просияла.
Регина попыталась даже улыбнуться этим мыслям, но растянуть губы в улыбке у неё не получалось. После пожара она разучилась улыбаться – не стоит и пробовать. Зато теперь у неё другие способности – она "видела" воспоминания людей, прикасаясь к их руке. Девочку они сначала пугали, но потом она поняла, что это дар свыше, и она может им воспользоваться в любом деле. Наверное, всё-таки в любом ХОРОШЕМ деле. Регина даже перестала воровать. Ну, ладно, иногда всё же подворовывала – ну, так, по мелочи. А с кем не бывает?
– Ростоцкая, ты чего светишься, как медный пятак? Пятёрку что ли по контрольной работе получила? – обратила внимание на одноклассницу вездесущая Светка Королькова, подлетая к её парте.
Энергичная девушка успела краешком глаза оценить, какой эффект произвела на мальчиков длина её новой мини юбки. Да. Получилось. Повзрослевшие одноклассники с торчащими кадыками пялились на её ноги, сглатывая слюну.
– Где я и где пятёрка? – вопросом на вопрос ответила Регина и отвернулась к окну, ставя точку в разговоре, который так и не успел начаться.
Королькова даже и не думала обижаться. Во-первых, все знают, что Ростоцкая "с приветом". Во-вторых, её внимание переместилось на другую одноклассницу. Алёнка Новак скулила. Да, да, именно скулила, тихонечко так подвывала, вздрагивая жидким подбородком. Их у неё было два.
– Опа, Опа! Стопе! Что ты тут за наводнение устроила? – спросила Королькова, по-свойски подняла голову упитанной девочки, заглядывая в покрасневшие глаза.
– Я… У меня… Нет… И не будет, – выдавливала из себя Алёнка обрывки слов, перемежая их всхлипываниями.
– А ну-ка тихо! – заорала Светка и влепила Алёнке пощечину.
Новак замерла на миг, распахнув до предела коровьи глаза в белёсых ресницах, сглотнула и пришла в себя.
– В общем, я на выпускной вечер с вами не пойду, – спокойно сказала Алёнка, грустно вздымая тяжёлую не по годам грудь под школьной формой.
– Чёй-то? – включился Ваня Фомин, подлезая к Новак с другого от Корольковой бока.
– Родителей обокрали. У нас денег нет ни на ресторан, ни на платье. Мамочка родная!
– Кто обокрал? Взлом был? – с последней парты прорезался голос полноватого, но по-деловому настроенного Руслана Архипова.
– Не-а, – замотала двумя подбородками Алёнка.
– Что пропало? – спросил Руслан, перебираясь поближе.
– Все деньги и мамино золото.
– А ты где была? – успела вклиниться в допрос Королькова. Архипов явно оттирал её из главных дознавателей класса.
– В… школе, – неуверенно и не сразу ответила Новак. Губы задрожали, и на белёсые ресницы выкатились капельки слёз.
– Ты давай не раскисай. Не в лесу живёшь, среди людей. Мы родителей попросим и скинемся тебе на ресторан, – сказал сердобольный Ваня Фомин и положил руку Алёнке на плечо.
– А я тебе платье одолжу. У меня их много. Найдём какую-нибудь красивую разлетаечку по твоей фигуре. Не боись, Новак! Прорвёмся! – подбодрила Светка, улыбаясь.
– Правда? – спросила Алёнка и недоверчиво посмотрела на одноклассников.
Регина вспомнила, как все девять лет учёбы в школе они дразнили её жиробасиной или коровой Милкой, очень уж любила Алёнка шоколадку с фиолетовой обёрткой, а теперь вдруг такая душевная щедрость. Откуда? Неужели одноклассники повзрослели, и детская жесткость сменилась взрослой мудростью и добротой? Не верилось.
Ростоцкая подошла к повеселевшей однокласснице и взяла её руку в свою. Регина, державшая дистанцию со всеми, сначала напугала Алёнку, а потом задала вопрос и напугала ещё сильнее:
– А ты точно была в школе в момент ограбления?
Воздух в классной комнате, освещённой ярким солнечным светом, задрожал, покрылся рябью и лопнул. Регина оказалась в воспоминании Алёны Новак.
Алёнка шла по парку, переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин.
"Неуклюжая, толстая, ещё и тупая. Как же мне влетит от отца вечером, скорее всего ремнём по жирной заднице", – подумала девочка и пнула попавшиеся некстати прошлогодние пожухшие листья.
Весна в самом разгаре, нудная школа должна была остаться в прошлом навсегда, но математичка грозилась оставить её на второй год. Алёнка остановилась и громко вздохнула.
"Контрольную работу написала на двойку. Мамочка родная!"
– Эй, сдобная булочка! Чего нос повесила? Такая красавица, и загрустила.
Алёнка подняла удивлённые глаза. Перед ней стояла старая смуглая женщина в цветастой юбке и таком же цветастом платке, повязанном на голову. Лет тридцать точно. Девочке стало так приятно и спокойно, как никогда раньше.