Клетчатая зебра
Шрифт:
– Оплачивать будете? – прочирикала хорошенькая официантка, подходя к столику.
– Сейчас моя знакомая вернется, и, вероятно, мы закажем еще кофе, – пообещала я.
Девушка хитро улыбнулась и поправила бейджик с именем «Таня».
– Она не вернется.
– Почему? – растерялась я.
Официантка засмеялась.
– Там, за шторой, черный выход. Бабка им всегда пользуется.
– Всегда? – ошарашенно повторила я. – Она сюда часто приходит?
– Прикольная старушонка! – почти с восхищением воскликнула Таня. – Страшная – аж жуть, вечером
– Ловко, – протянула я.
– И никто шума не поднимает, – болтала девушка. – Вы, кстати, первая женщина! Обычно она дедушек дурит.
– Вы знаете о хобби мадам и пускаете ее в кафе? – запоздало возмутилась я.
Таня начала ставить на поднос грязную посуду.
– А по какой причине отказать? Она не напивается, не шумит, не скандалит, а то, что приятелей с носом оставляет, нас не касается. Главное, ее кавалеры стол оплачивают, без слов кошельки расстегивают. Лишь один скандал закатил, да и то когда к нему девушка прибежала. То-то цирк был! Бабка с ним потрепалась и в тубзик рванула. Мужчина водки заказал, я ему принесла, так он разом двести граммчиков махнул и говорит: «За Анечку! Вот теперь ты, сестричка, успокоишься!»
Глава 31
– За Анечку? – переспросила я. – И давно дело было?
– Ну… года два назад, – ответила Таня.
– И вы помните? – поразилась я.
Девушка принялась стряхивать крохотной метелочкой крошки со скатерти.
– Так какой бумс случился! Клиент еще водки потребовал и мне велел: «Давай, не чокаясь, за Анечку!»
Официантка отказалась, вежливо объяснила: «Нам не разрешают садиться за стол к посетителям».
– А ты стоя махни, – не принял отказа клиент. – Давай за спокойствие ее души и мое освобождение! Сегодня счастливый день, я все узнал, осталось лишь… ну, хоп!
Татьяна не любит алкоголь и не собиралась лишаться хорошего места из-за рюмки беленькой. И потому ответила категорично:
– Спасибо за предложение, но принять его не могу.
Посетитель сдернул со стола скатерть со всей посудой, растоптал упавшие на пол тарелки, заорал нечто невразумительное, сел на стул и… заплакал. В кафе в тот момент было пусто, и Таня растерялась. Следовало вызвать милицию, но буян так горько всхлипывал…
Пока официантка думала, как поступить, на полу зазвенел мобильный, принадлежавший скандалисту. Поскольку он трясся в рыданиях, Таня подняла трубку, увидела на дисплее имя «Жанна» и очень удивилась, услыхав хриплый голос явно парня:
– Милый, ты где?
Девушка быстро объяснила ситуацию.
– Слушай, я приеду через полчаса, все оплачу и тебя отблагодарю, только не поднимай шум, – попросил незнакомец.
Официантка, всегда готовая заработать, быстро уничтожила следы погрома и отвела неожиданно ставшего послушным скандалиста в служебное помещение. Минут через сорок в кафе примчалась женщина, она выглядела нормально, была стройной, симпатичной, темноволосой. Но когда незнакомка открыла рот, Таня вздрогнула, брюнетка говорила мужским голосом.
– То есть? – не поняла я.
Официантка поправила вазочку с салфетками.
– Группу «Чили» слышали? Их песни часто по радио гоняют.
– Не помню, – призналась я. – А что?
– В «Чили» солистка поет, ну чистый парень, – пустилась в объяснения Татьяна, – и если не знать, что она девушка, никогда не догадаться. У нее хриплый бас! И эта женщина так же говорила. Закроешь глаза – мужик, откроешь – видишь симпатяшку. Она мне заплатила и приятеля увела, тот больше ни слова не произнес.
– Теперь понятно, почему вам так запомнилось происшествие, – кивнула я.
– Это еще не все! – округлила глаза официантка. – На следующий день она снова заявилась. Ну умора! Оделась под мужика, парик нацепила, рыжий, глаза голубыми сделала, конопушки намалевала, бороду приклеила. Села за столик и говорит: «Вроде здесь драка случилась? Я из газеты, если расскажешь, заплачу».
Проверить меня решила, протреплюсь я за бабки или нет! Цирк!
– А вы как поступили? – заинтересовалась я.
Таня хмыкнула:
– Надо было подыграть ей, да устала я в тот день и еще ногу подвернула, вот и ответила: «С цветными линзами надо аккуратнее обращаться. Если своя радужка темная, лучше брать зеленый оттенок, а не голубой. Там, где зрачок, есть дырка, в ней натуральный цвет порой проскальзывает. Зелень бывает с крапинами, а голубизна нет, сразу ясно – фальшивые глазоньки. Голос у тебя – не придерешься, и борода супер, джинсы со свитером тоже сойдут, бывают хлипкие мужики. Но вот руки-ноги выдают. Надо ботинки сорок второго размера надеть, в носок газеты напихать, и ладно получится, а ты в штиблетах как у Золушки. А уж чего с руками сделать, не подскажу, но они больше всего бабу выдают. Если еще хочешь мне денег дать, не откажусь».
Я вспомнила, как Вера, описывая Кима Ефимовича, рассказывала о внешности «святого» целителя, его изящных руках с длинными пальцами, и спросила:
– Как она отреагировала на твои замечания?
– Не смутилась, – улыбнулась Таня. – Кошелек достала и заявила: «Тебе отдохнуть надо, чушь в голову лезет. Я из газеты, хотел материал для номера собрать». Надо же так других за идиотов считать! Кому какое дело до нашей забегаловки? Оба прибабахнутые, что он, что она. Его звали – Анька! Представляете? Мужик и Анька!
– Откуда это известно? – подпрыгнула я.
Таня пожала плечами.
– Я небось не глухая… Его так Жанна называла. Влетела сюда и с порога забасила: «Где Анька? Он тут? Я звонила! Кто со мной говорил? Куда Аньку отвела?»
– Ясно, – очнулась я. – Басовитая женщина представилась Жанной?
– Нет, говорила же, я подняла звонящую мобилу с полу, увидела на экране надпись «Жанна». Видно, она часто тому мужику трезвонит, вот и определилась. А потом я удивилась, что парень говорит, – повторила Таня.