Клетка для эгоиста
Шрифт:
Дома спровадили прислугу, сунули в микроволновку ужин, и Лука наконец-то жадно проглотил все, что лежало на тарелке, даже не чувствуя вкуса пищи. Жена нервно крутилась вокруг него, толком так и не присев. У нее наоборот отбило аппетит, и она явно пыталась как-то услужить ему, как всегда тонко чувствуя его душевное состояние и усталость. Наверное, если бы он хотя бы еще немного ее любил, оценил бы эту заботу по достоинству. Сейчас же она вызывала лишь какую-то тоску с примесью раздражения, особенно усилившуюся, когда она подошла сзади, нежно провела теплыми ладонями по шее и по плечам, затем начала неспешно и осторожно разминать плечи сквозь рубашку. Он и правда нуждался в массаже, все затекло и ныло от долгого сидения за рулем, только расслабиться по-настоящему все равно не получалось. Положил руку на ее кисть и чуть сжал, одновременно, вроде бы, и останавливая,
— Не волнуйся, милая. Все будет хорошо, — проговорил он, стараясь, чтобы голос не звучал слишком сухо. Преодолевая себя, заставил обхватить ее за плечи, поцеловать в шею и прижаться щекой к ее щеке, по которой уже катились слезы. — Ты же видишь, для нас экстренно собрали лучших врачей, организовали перевозку в профильный кардиологический центр и провели консилиум, скоро все подготовят для перевода в лучшую клинику в Швейцарии. Там сейчас гораздо теплее. И нам всем не мешает ненадолго сменить обстановку…
Хрупкая девушка в его руках всхлипнула, вся дрожа.
— Все… как-то слишком быстро… — выдохнула она. — Я даже не успела осознать, принять, подумать… Сегодня столько всего прочла на эту тему в интернете. Могут быть осложнения и…
— Послушай… — мягко прервал ее он, все же развернул к себе лицом, прижал ладони к ее щекам и вытер слезы, целуя в лоб. — Мы все сделали вовремя… и тянуть дальше не стоит. Ты же слышала всех врачей.
— А вдруг все они ошиблись?! С ней все всегда было в порядке! Случайный обморок — и вдруг такое!
— Но не могут же результаты обследований лгать… Ее смотрели лучшие специалисты на лучшем оборудовании…
— Знаю, но… — Елена прижалась лицом к его груди, судорожно обхватывая его за талию, — она такая маленькая… и уже перенести такое… к тому же могут понадобиться последующие операции и постоянная терапия…
Лука вздохнул. Все эти мысли и ему рвали душу, но другого выхода он не видел.
— Мы справимся со всем…
— Ты сможешь поехать с нами? — она вскинула на Луку умоляющий искренний взгляд, ищущий тепла, поддержки, любви. Нежно прошелся пальцами по ее волосам, заглядывая в уставшие заплаканные глаза.
— Конечно, — вновь поцеловал в лоб. — На неделю точно. Потом останешься с ней для реабилитации, а я буду прилетать на выходные.
— Нужно было остаться сегодня с ней…
— Хватит себя изводить, Лен… Ты не спала около двух суток. К тому же заплаканная и перепуганная мама ей там сейчас точно не нужна. Возьми себя в руки. Ей сделали успокоительный укол, она тоже измоталась. Завтра постарайся ее отвлечь, ладно? Мне нужно будет на этой неделе уладить кое-какие вопросы по работе, чтобы можно было спокойно улететь, так что я только по вечерам смогу навещать вас в больнице. А ты должна быть сильной ради нее…
— Знаю, но иногда мне кажется, я не смогу…
— Я буду рядом… Звони в любое время, когда захочешь поговорить.
— Ты всегда занят… — вновь поникнув, произнесла она, мрачнея и тут же будто отдаляясь.
— Прости, — тут же мягко откликнулся он на упрек. — Я… видимо, не достаточно ценил то, что имел. Пойдем спать. Завтра рано вставать.
Лука погладил жену по спине, вновь целуя в висок, и развернул в сторону спальни. Пока она переодевалась в шелковый халатик, чтобы отправиться в душ, он, не раздеваясь, улегся на нерасстеленную постель и рассеянно за ней наблюдал, пытаясь разобраться в собственных чувствах и ощущениях. Ведь любил он ее когда-то? Выбрал почему-то именно ее? Она его впечатлила своей строгостью, аккуратностью, сдержанностью и тихой нежной красотой поздней осени, когда краски становятся уже не такими яркими и обжигающими, но преобладают выверенные и строгие цветовые гаммы, прохладная свежесть и торжественная элегантность тонких линий. Даже когда она переодевалась, все ее движения казались до миллиметра выверенными, будто кто-то с детства обучал ее всем этим бытовым ритуалам, чтобы они услаждали взгляд уставшего от трудов мужчины. Она была хорошей ласковой матерью и в общем-то надежной подругой по жизни, на которую можно было положиться во всяких утомляющих мелочах и которые так хорошо давались женщинам, способным все организовать, создать уют, окружить тебя заботой и ненавязчивым комфортом.
Елена
— Подожди, не так быстро… — прошептал чуть встревоженный таким бесцеремонным обращением и сдавленный от неудобной позы женский голос, и Лука вдруг окончательно проснулся. Вид жены, грубо прижатой лицом к члену, вызвал резкое отторжение, ощущение противоестественности и чуждости. Он разжал руку и заставил себя расслабиться, позволяя ей делать, что она пожелает. Нежные мягкие губы и горячий язычок принялись осторожно и несмело ласкать и обследовать, а он закрыл глаза, пытаясь ни о чем не думать. Вытерпев несколько минут, все же поднялся и притянул девушку к себе, рассматривая ее пылающее лицо и сияющие глаза, как всегда смотрящие на него в немом восхищении. Провел тыльной стороной ладони по щеке, отодвинул за ушко прядь волос, коротко поцеловал в губы, затем спустил с острого плечика тонкую лямочку шелковой короткой ночнушки. Мягкие неспешные поцелуи в шею, в плечо, в небольшие аккуратные груди с острыми пиками розовых сосков — то, что всегда действовало на нее безотказно. Все же чуть прихватил волосы на ее затылке, крепче притягивая к себе и впиваясь в губы. Елена тихонько застонала, обвивая его шею.
— Ты не хочешь раздеться? — прошептала она едва слышно, как всегда не к месту прерывая момент.
— Нет. Хочу тебя прямо так и сейчас. — Он подмял ее под себя, задирая шелковый подол и сдвигая в сторону кружевные трусики. Приставил член к сухому влагалищу и толкнулся, вырывая из ее губ страстный стон. Продолжая покрывать нежными поцелуями ее шею и посасывать острые сосочки, мужчина отступил, но вновь подался бедрами вперед, на этот раз проникнув чуть глубже и сделав пару фрикций. Девушка под ним изогнулась, вовсе не сопротивляясь и явно выгибаясь навстречу.
— Поцелуй меня, — прошептала чуть дыша, запуская длинные тонкие пальчики в его волосы и ласково притягивая к себе. Лука закрыл глаза. С каких это пор он не мог видеть перед собой это чужое лицо, которое когда-то казалось красивым и родным, только теперь потеряло какие-то важные краски? Робкий женский язычок прошелся по его губам, осторожно пробуя их на вкус и прося ответной ласки.
В голове поплыли образы, хаотическая мешанина каких-то галлюцинаций из воспоминаний. Другой вкус, другой запах, другие тактильные ощущения и совершенно другой напор. «Что, совсем не думала о том, как я буду тебя сладко трахать, когда проиграешь?» — пронесся в мыслях собственный вызывающий вопрос другой женщине, которую хотел так, что даже руки тряслись от нетерпения. «Вообще-то думала о том, как я буду трахать тебя, когда выиграю я», — бесстыдно усмехнулась она, глядя ему в глаза. Впрочем, тут же вспыхнула, испугавшись последствий своей смелости. Да, в этом была вся Кристина… Она трепетала перед ним, боялась, сходила с ума, охваченная жаркой неконтролируемой похотью, но все же делала эти наглые выпады всякий раз, когда он уже готов был ее подавить. Она и тогда, семь лет назад, была такой же — скромницей, строившей из себя невинную нимфетку, но скромницей распутной, испорченной, импульсивной, пылкой. Она отзывчиво реагировала на его провокации и вызовы, а потом вечно корила себя за эту порывистость и несдержанность, потому что рядом с ним опасно было поддаваться соблазнам, ему опасно было доверять…