Клетка для эгоиста
Шрифт:
— Я действительно тебе благодарна, но это не значит, что из благодарности готова возобновить наши отношения.
Лука вновь не торопился отвечать, мучая ее неопределенностью, своей близостью, своим проникающим под одежду взглядом. Его рука в кожаной перчатке неспешно коснулась ее пышного вязаного шарфика, мягким облаком окутывающего шею, затем прошлась по кончикам локонов, будто снимая с них снежинки… Ничто не предвещало опасности, и она посчитала, что шарахаться от него было бы глупо и трусливо…
— Знаешь, — протянул он, чуть понизив тон, — немного изучив твой нынешний характер, я в общем-то и не рассчитывал на согласие, но предложить стоило… — Его пальцы вдруг пробрались под шарф и зацепили его, легонько потянув на себя… Кристина даже ахнуть не успела, как оказалась прижатой к сильному мужскому телу. Его прикосновения
— Что, прости?.. — только и успела выпалить она, прежде чем его хватка стала железной, а рот жадно накрыл ее губы, жестко сминая, раздвигая и пожирая. Кристина издала возмущенный стон сопротивления и ударила кулаками в его плечи, но ее чувствительно тряхнули, приказывая подчиниться, а потом сладкое безумие его поцелуя как всегда подавило волну сопротивления, лишая способности что-либо соображать. Больно засосав и прикусив ее губу, будто наказывая за упрямство, он тут же ослабил напор и принялся ласкать ее удушающе нежно и бесцеремонно, то дразня кончиком языка и вылизывая, то набрасываясь на ее губы упругими толчками и захватами. Его язык толкался в жаркую глубину до опьянения, вынуждая вбирать его в себя до тех пор, пока она не начала отвечать не менее жадными захватами и требовательными ласками, вызвав у мужчины победоносную улыбку. Ее аромат, вкус, близость, страсть дурманили, и все же он приказал себе остановиться и отстраниться, все еще крепко фиксируя ее в своих руках и любуясь ее пылающим лицом и затуманенным взором.
Как же хороша она была, вот такая раскрасневшаяся, возбужденная, задыхающаяся, с яркими, припухшими, растревоженными его неистовыми ласками губами и разметавшимися локонами… Только вот едва ли это можно было истолковывать как победу — всего лишь очередная попытка воспользоваться ее слабостью, не более… Через пару мгновений она уже пришла в себя и гневно вцепилась в воротник его пальто, зло дернув и толкнув.
— Что. Ты. Творишь?!.. — зашипела, так и не сумев высвободиться. — Тебя даже близость полиции не пугает?
— Да я просто дрожу от страха… — тихонько рассмеялся он, волнующе дыша ей в губы. — Напишешь заявление и приложишь наше с тобой видео?
— Я стерла это видео, если хочешь знать!
Его глаза опасно потемнели, выражение лица стало хищным.
— А вот я каждый вечер его смотрю… и дрочу, думая о тебе… Знаешь, что мне нравится больше всего? Когда ты сладко так лепечешь «еще, еще, еще, Лука»… Под это и кончаю каждый раз, представляя, как спускаю тебе на лицо…
Мужчина с наслаждением наблюдал, как расширились ее зрачки, а и без того румяные щеки покрылись малиновыми пятнами. Ее руки напряглись с удвоенной силой, пытаясь вырваться. Язычок юркой змейкой скользнул по пересохшим девичьим губам, невольно слизывая вкус его поцелуя, а затем в приступе удушья распахнулись, жадно хватая морозный воздух. Желая побороть спазм в горле, она сглотнула и срывающимся нагловатым тоном прошипела:
— Интересно знать, что думает по этому поводу твоя супруга?!
Ее вопрос острым лезвием обжег все нутро. Вот, значит, как… Маленькая святая невинность стала жалить, как змея… Оттолкнул ее, скривившись в недовольной ухмылке. Однако, за показным сарказмом явно скрывалась ярость. Она плескалась в его глазах, которые теперь смотрели так, будто желали расплавить ее на месте.
— Я развожусь, Кристина, — бросил он будто бы безразлично, не отводя взгляда. — Но это не значит, что ты можешь вот так запросто обсуждать или даже упоминать мою семью. Если ты думаешь, что это решение далось мне легко, то ты ошибаешься.
— Сочувствую, — хмыкнула она презрительно. — Но с чего ты взял, что я собираюсь что-то с тобой обсуждать?! Тем более твою семью. Будь добр, дай пройти.
На этот раз он не стал ее удерживать, наоборот, отошел в сторону и манерным жестом указал, куда ей следует идти. Девушка набрала в грудь воздуха и рванула, стремясь поскорее сбежать с места этой позорной схватки, которую она как всегда проигрывала.
— А ты
Кристина остановилась и медленно обернулась.
— Что ж, наконец-то наши чувства друг к другу абсолютно взаимны. Я тоже в тебе разочарована, — произнесла она тихо, но отчетливо. — Прощай, Лука.
Кристина направилась к заранее вызванному такси. Слава богу, сегодня ей было, куда сбежать и где спрятаться. Внутри все болело, крутило, сдавливало от ужасного понимания, что он прав. Она ведь вовсе не собиралась говорить ему все это… Просто защитная реакция включалась сама собой, словно сигнализация, которую она не в состоянии была контролировать, когда он приближался, когда хватал и целовал без спросу, когда бесстыдно и без всякого смущения в лицо бросал ей все эти непристойности. Этот мужчина слишком отчетливо ассоциировался с болью, и даже когда она хотела ему верить, в первую очередь срабатывал инстинкт самосохранения. Только вот теперь к страху перед ним еще почему-то примешался страх его потерять. Ведь не может она поступать так с ним вечно? Или может, если все-таки решила покончить с этими отношениями раз и навсегда? Почему принимать некоторые правильные решения так невозможно больно?..
В такси она закрыла глаза, даже крепко зажмурилась, будто желала отгородиться ото всего мира, не видеть, не слышать, не воспринимать. Нельзя было позволять глупой слабости вернуть ту беззащитную девочку, что таяла перед этим матерым зверем, который всегда знал, на какие слабые места надавить, чтобы она вновь оказалась у его ног.
Глава 16
Очередной выматывающий день на работе и тренировка в спортзале фактически привели в состояние полной апатии. Все последнее время Лука пытался заглушить пустоту либо работой, либо дикими необоснованными тратами, какие уже давно себе не позволял. Однако, даже покупка новенькой аспидно-черной Феррари не принесла желаемого удовлетворения, и большую часть времени красавица скучала без него в гараже, изредка удостаиваясь разве что ласкового прикосновения и самодовольной улыбочки. Сегодня на дом пришла массажистка из дорогого салона, молоденькая и хорошенькая. Конечно, массаж такими нежными ручками был сплошным баловством, но в целом ей удалось его разогреть. Не стал делать вид, что возражает против расширенного спектра услуг, и когда член под узкой полоской полотенца встал колом, позволил нежным пальчикам пробраться под тонкую ткань, а затем и избавиться от нее. Сквозь ленивый прищур наблюдая, как девичьи намасленные пальчики усердно скользят по налившемуся стволу, проделывая с ним разные красивые, но довольно бесполезные манипуляции, заметил, что девушка самозабвенно закусила губу и раскраснелась. Видимо, собственные труды изрядно ее вдохновляли, как и его обнаженное мускулистое тело, разгоряченное и приятно расслабленное после тренировки, душа и этих сладких манипуляций. Отдавшись воле этой умелицы, мужчина закрыл глаза, не возражая против каких-либо действий, но и не провоцируя испытывать новые грани. Когда сперма выплеснулась ему на живот, он открыл глаза и приподнял голову. Возбужденная красавица так и поедала его кипящим кофейно-шоколадным взглядом, а поймав его ответный порочный и властный, с готовностью забралась на массажную кушетку, изящно склонилась, высоко задрав круглую попку, и принялась слизывать сперму с его живота, постепенно пробираясь вверх, словно кошка, и активно работая язычком. Лука дождался, пока она вылижет его досуха, но когда она приблизила свое лицо, отвернулся и отстранил ее.
— Принеси халат и сигареты. Потом уходи. Деньги переведу как всегда.
Явно возбужденная массажистка едва скрыла досаду, но все же держалась профессионально, изящно соскользнула с кушетки, оправила короткую юбочку, поспешно помогла надеть халат. Когда Лука уселся в кресле в гостиной, передала пепельницу и пачку сигарет с зажигалкой. Мужчина проводил ее ленивым взглядом и вздохнул. На душе почему-то было погано. Будто в ответ на его и без того невеселые мысли, зазвонил мобильник, и на экране высветился номер его юриста, Мишки Филюнина. Нехотя принял звонок и, полулежа в кресле, прижал телефон плечом к уху, пока закуривал.