Клетка из костей
Шрифт:
Он опустил голову и открыл глаза. И тогда он увидел.
Он сразу понял, где он, и сердце забилось еще чаще, а грудная клетка заболела еще сильнее.
Он был заперт в клетке. В клетке из костей.
«Нет…»
Он кричал изо всей мочи — и по-прежнему не издавал ни звука.
Он протянул руки и схватился за костяные прутья. Дернул, но взмокшие ладони скользили по кости. Дернул снова…
По гладкой поверхности можно было сразу определить, какие они старые. И крепкие. Клетка держалась. Он продолжал дергать, толкать,
Снова крик — и снова тишина.
И тут он увидел, как из сгустка теней отделяется одна. Силуэт. Он приближался к нему. Слабый свет отражался от металла. В кулаке был серп. Незнакомец двигался медленно, кружил. Взад-вперед, взад-вперед…
И раскачивался.
Неспешно раскачивался.
«Нет… Нет… Пожалуйста…»
Тишина. Непроницаемая. Оглушительная.
Он кое-что заметил: человек неслучайно так странно двигался. Он подволакивал одну ногу. Хромал. Но все-таки шел вперед.
Медленно. Неотвратимо.
Фил дергал цепь с утроенной силой. Неистово вцепился в прутья.
Все напрасно.
Он остановился. Он устал. И тут он увидел лицо человека.
И снова закричал.
Лица не было. Только дерюга. Клочья ткани. Наспех сшитая голова пугала, отдаленно похожая на человеческую. Черточка на месте рта — и пустота на месте глаз. Тьма. Две черные дыры. Фил снова закричал.
Теперь он уже видел силуэт целиком — сплошное тряпье, рвань, ветошь. Грязные заплаты. Спереди — кожаный фартук, старый, в пятнах.
Человек занес серп над головой, стальной полумесяц сверкал в тусклом свете.
Тряпичное лицо приблизилось к решетке. Фил заглянул в его глаза, но там была лишь пустота. Черные, глубокие отверстия.
Лезвие мерцало в полумраке.
Вверх.
Крик.
Вниз.
Крик, слезы.
Снова, и снова, и снова.
Тишина.
— Фил… Фил…
Сердце вырывалось из груди, легкие не вмещали воздух, они как будто ссохлись. Горячий липкий пот покрывал тело.
— Фил…
Он открыл глаза и увидел встревоженное лицо Марины.
— Что… что случилось?
Голос. Он таки услышал свой голос.
— Тебе приснился кошмар.
Марина погладила его по руке. Ее кожа казалась особенно свежей и прохладной в контрасте с его, раскаленной и влажной.
— Кошмар… кошмар…
Он попытался привстать, жадно глотая воздух.
— Всего лишь кошмар, да. — Ее прикосновения успокаивали его. — Не надо ничего говорить. Все хорошо. Все в порядке.
В комнате было темно, но он все же различал ее очертания. Видел контур ее головы. Видел, как сияют ее прекрасные глаза.
— Кошмар… — пробормотал он.
— Именно. — Ее близость баюкала его, приносила утешение. — Всего-навсего дурной сон.
Она снова уложила его. Обняла, положила голову ему на плечо. Прижалась к нему. Живая, дышащая клетка из костей. Но эта клетка не неволит — она его бережет. Защищает.
— Всего-навсего
Он кивнул. Скоро он понял, что она уснула: по ритму ее дыхания, по тяжести ее руки на своей груди. Но Фил не спал. Он смотрел куда-то вдаль, во мрак. И с тревогой ждал, когда от общего сгустка теней отделится одна.
Кошмар. Всего-навсего дурной сон.
Только это была неправда. Фил знал, что это не так. Чувствовал. Знать, конечно, он не мог, но чувствовал — точно. Нет, это был не просто кошмар.
Это было нечто гораздо хуже.
ГЛАВА 43
Поигрывая шариковой ручкой, Микки наблюдал, как в комнату по очереди сходятся на утренний брифинг его коллеги. Рядом стояло заранее купленное большое капучино: четырех эспрессо должно было хватить, чтобы взбодриться.
Яркое солнце, каким оно бывает только в конце сентября, проникало сквозь пластинки жалюзи. Оно словно отчаянно цеплялось за остатки лета и не хотело сдаваться наступающей осени.
Ночью Микки практически не спал, хотя освободился очень поздно и лег в постель измученным. Такое случалось, когда попадалось сложное расследование. А расследование, судя по всему, предстояло не из легких.
К тому же картина, которую он застал в гостинице… Эти образы так просто не вытравишь из памяти. Куча плоти, сваленная у стены, мало чем напоминала человека. Его попросту растерзали, иного слова и не подберешь. Измельчили, перемололи. Потеки крови, казалось, служили элементами дизайна, до того они были гротескными.
— Похоже, кто-то очень сильно не любил этого парня, — сказал Микки Филу, глядя на труп с порога: ближе их не подпускали криминалисты. Микки знал, что провозятся они долго. Это было не место преступления, а профессиональная мечта экспертов.
— Опознать не удалось?
Фил ответил, не отрывая взгляда от трупа:
— Документы в кошельке оформлены на Адама Уивера, но в гостиницу он поселился под именем Робин Бэнкс.
— Что? — удивился Микки. — Он что, фанат группы Clash? [4]
4
Британская панк-рок-группа, чья знаменитая песня «Stay Free» посвящена Робину Бэнксу — однокласснику солиста.
— А почему бы и нет? Он снял номер на пару дней, а вчера еще и прикупил себе, скажем так, компаньонку. — Фил указал на дверь в ванную. — Она-то и подняла шум.
Микки кивнул, принимая данные к сведению.
— Судя по всему, — продолжал Фил, — она как раз переодевалась в ванной, когда в дверь постучали. А потом она услышала крики.
— И даже не выглянула?
— Нет, наоборот — заперлась. И спряталась за шторку. Ничегошеньки не видела. А потом набрала 9-9-9.
Микки нахмурился.