Клетка из костей
Шрифт:
Марина возвращалась в участок на своей машине. «Может, оно и к лучшему», — подумал он. Во-первых, ему было неловко находиться рядом с ней. Во-вторых, ему было совестно скрывать от нее свои чувства. Проблема заключалась в том, что он до сих пор не знал, какиеименно чувства скрывал. Знал только, что ничего хорошего они не сулили.
Когда Фил уже дошел до машины, его кто-то вдруг окликнул. Это был Дон Бреннан, который шел ему навстречу по мосту.
— Вот ты где, — сказал Дон.
Фил подошел к нему на мост. Когда
— А ты как здесь оказался?
Дон пожал плечами и улыбнулся, стараясь выглядеть непринужденно.
— Да так. Вышел погулять. Размять кости.
— И решил погулять именно здесь?
Снова улыбка.
— Неудержимый я, правда?
Фил смотрел на человека, которого считал своим отцом. Ему было уже за шестьдесят, но форму он поддерживал отличную. Проклятие полицейских преклонного возраста — отсутствие талии и красный нос — обошло его стороной. Дон был не из тех копов, которые машут на себя рукой, едва прекращаются приключения и начинаются пенсионные выплаты. Он играл в теннис и бадминтон. Волос его, конечно, коснулась седина, но они ничуть не поредели. Одевался он по-прежнему со вкусом и предпочитал клетчатые рубашки, твидовые пиджаки и джинсы стариковским бежевым штормовкам и спортивным штанам.
Дон посмотрел на дом и разбитую неподалеку белую палатку.
— Столько воспоминаний… — с улыбкой вздохнул он.
Фил выжидал. Он понимал, что эта встреча не случайна.
Дон наконец отвел взгляд от места преступления и посмотрел на приемного сына.
— Как дело движется?
— Мы только начали. Сам знаешь, как оно поначалу.
Вместо «знаешь» он чуть было не сказал «помнишь», но сдержался: незачем сыпать соль на рану.
— Ребенок в клетке, да? Так ты говорил?
— Ага.
— Прямо здесь? В этом доме?
— Да, — ответил Фил, прослеживая его взгляд.
— И как у вас с уликами?
— Улик пока негусто. Я же говорю, мы только начали. Дон, признайся честно: ты действительно забрел сюда случайно?
Дон опустил глаза на каменную балюстраду моста.
— Я просто подумал… Ты сам говорил, что мне надо вернуться, устроиться куда-нибудь в архив…
— Да. Мы неоднократно это обсуждали.
— Я знаю. И я всякий раз отказывался. Но…
Он снова украдкой покосился на место преступления. Фил понимал, что ему хотелось задержать там взгляд, но он сделал над собой усилие и посмотрел на сына.
— Вот я и подумал… Ты же говоришь, вам вечно не хватает людей. Бюджет сокращают и все такое.
— Верно.
Фил уже догадывался, к чему тот клонит.
— Вот я и подумал… — Дон нерешительно пожал плечами. — Помощь вам, наверное, не помешает.
— Ты хочешь заняться этим делом? Вместе со мной? В моей команде, я правильно понимаю?
— Если ты не возражаешь.
Дон снова пожал плечами.
— И чем конкретно ты хотел бы заниматься?
— Ну, всякой бумажной волокитой. В офисе. Побегал бы куда надо. — Он снова отвел взгляд. — Поднял бы архивы, проверил,
Он отвернулся, и Фил уже не мог ориентироваться на выражение его лица.
— А связи, по-твоему, есть? Ты узнаешь почерк?
— Да нет. Но я бы глянул… — Он наконец снова посмотрел на Фила. — А то мозги атрофируются.
Фил не знал, что сказать. Он чувствовал, что Дон умалчивает об истинных причинах своей просьбы, но при этом понимал, что расспросами ничего не добьется: Дон будет все отрицать. С тех пор как началось это расследование, в голове у Фила словно стояла плотная завеса тумана. Было бы неплохо иметь под рукой человека, который мыслит трезво и которому можно всецело доверять.
— Ты точно сможешь со мной работать?
Дон рассмеялся.
— А почему нет? В конце концов, это я тебя всему научил.
Фил улыбнулся.
— Ладно. Я поговорю с Глассом. Посмотрим, что он скажет.
Дон нахмурился.
— С Глассом? Брайаном Глассом?
— Ну да. А вы с ним знакомы?
— Да, довелось. Когда я работал криминалистом, он служил в полиции.
Воспоминания пронеслись перед его глазами, как кадры из старого фильма. Губы снова выгнулись в ухмылку. «Невеселую», — как отметил Фил.
— Да, я его помню. А вот он меня вряд ли вспомнит.
— Вот заодно и проверим. Мне пора, Дон. Марина чуть позже заберет Джозефину, хорошо?
И он вернулся к своей машине.
Голова его напоминала радиоприемник, застрявший между станциями — на бесконечных помехах.
ГЛАВА 39
Стемнело. Ночь принесла с собой холод, столь неожиданный, теснящий грудь после теплого дня. А с холодом пришел туман — плывучий, кружащийся, размывающий краски, как кисть художника-импрессиониста.
Но Садовник этого не замечал. Ему было все равно. Главное, что он вышел из пещеры.
Он стоял у ворот, устремив взгляд к небесам. С каждым выдохом изо рта у него вырывалось облачко пара, как будто его тело тоже участвовало в производстве тумана.
Вот он и на свободе. Глупый, жалкий слабак Пол…
Садовник рассмеялся. На самом деле он любил этого человека: в конце концов, тот спас ему жизнь. Пришел в самый нужный момент. Показал, что все может быть по-другому. Показал, что может быть лучше. Чище. И за это он всегда будет ему благодарен.
Но все-таки он дурак. Бесхребетный. Рохля. Он до сих пор надеялся, подумать только! После всего, что случилось. Поэтому-то он никогда не победит. Да, он загонит Садовника в пещеру. Но потом обязательно выпустит.
Так будет всегда. Что бы ни случилось.
Садовник кивнул, как бы соглашаясь с собственными мыслями. Он не сводил взгляда с дома перед собой.
Большой. Старый. Во многих окнах горит свет. Такой, казалось бы, гостеприимный дом. Теплый, укутанный гравийной дорожкой, как шарфом. Травка, деревца. Там даже олени встречались, он лично видел. И они его видели. А завидев, убегали в ужасе.