Клевер и Трубка Мира

Гриша Кушнер

– Биноклей нет, Игорь Абрамович, но есть теодолиты на складе.

Через репродуктор Одесский попросил принести в преподавательскую теодолит. А, спустя еще несколько минут, тренога с закрепленным прибором стояла перед с распахнутым окном. Через 30-кратную оптику вертикальный обрыв "Утюга" был виден, как на ладони. Вращая регулировочные винты, Игорь Абрамович отыскал белый слой известняка, поводил в разные стороны трубой теодолита и произнес:

– Карстовые отверстия вижу! Да их тут много, не меньше 15. Стоп, стоп!! А это, что такое!? Вы только посмотрите, Александр Иванович ...

Тот посмотрел в окуляр. Изображение было перевернутым, поэтому Шалимов по-птичьи наклонял голову набок:

– Насколько

я могу судить, это студент специальности "Техника разведки месторождений полезных ископаемых" Андрей Александрович Чупруненко. Не из-за него ли эта милая барышня Апельсина столько слез пролила?

В одном из округлых пещерных выходов была отчетливо видна физиономия Танечкиного воздыхателя, рассматривавшего окружающие красоты с высоты птичьего полета.

Все заговорили одновременно. Пока остальные по очереди смотрели в теодолит, Одесский ходил вокруг стола и переговаривался с другими преподавателями. Наконец, когда стало тихо, он произнес:

– Так, товарищи, пока эти ... умники... не полезли вниз, а они нам это вполне могут устроить - и будет у нас тогда точно пять трупов - нам нужно решить, как их оттуда вытаскивать. Обращаться за помощью к кому бы то ни было, мне бы не хотелось. Мы сейчас и так держимся на честном слове. При таком ЧП, практику немедленно закроют.

Дело в том, что летом 1970 года, когда происходили все эти события, весь юг Советского Союза был зоной карантина из-за эпидемии холеры. Поезда в южном направлении перевозили только воздух и проводников, и, что интересно, строго по расписанию. Все детские учреждения эвакуировались. Даже из санаториев и домов отдыха людей выселяли. Лагерь ЛГИ отстоять удалось. Но если теперь создать властям хлопоты в связи с пропавшими студентами, его, конечно, ликвидировали бы без всяких разговоров.

– Так какие будут предложения?
– повторил Одесский.

– Ну, а что тут думать, - произнес Захаров, - если за помощью обращаться нельзя, нужно организовать спасательные работы своими силами. Среди студентов есть и альпинисты, и спелеологи, пусть и не очень опытные. Оказывается, есть и специальное снаряжение. Соберем всех, поставим задачу и за дело.

После короткого обсуждения это предложение было принято.

Через репродуктор Одесский вызвал в преподавательскую всех имеющихся в лагере спелеологов и альпинистов. Таковых набралась 10 человек. Руководить работами Одесский назначил Диму. Через полчаса практически все студенты и преподаватели двинулись на вершину "Утюга". В лагере Дима оставил нескольких человек, необходимых для экстренного вызова настоящих спасателей, если на "Утюге" сложится чрезвычайная ситуация. Один из оставшихся должен был непрерывно наблюдать за работами на горе через теодолит, поставленный на открытой поляне. Рядом находился сигнальщик, в руках у которого были какие-то предметы красного цвета из гардероба девочек. Предметы эти должны были служить импровизированными флажками для обмена сигналами с "Утюгом". Для наблюдения за этими сигналами, в гору несли второй теодолит.

Место навески снаряжения выбирали, ориентируясь по указаниям снизу, которые можно было рассмотреть благодаря установленному на горе теодолиту. Деревьев на вершине не было. Пришлось для закрепления веревок и лестниц заколачивать в трещины систему крючьев. На страховку посадили самых крепких ребят. Каждый из них сам был пристегнут к отдельным крючьям. К тому же рядом находились по несколько человек, готовых помочь в случае рывка страховочной веревки. Спускаться должны были вначале Дима и Леня. При необходимости к ним должны были присоединиться Григорий и Леша, имевший альпинистский опыт.

Итак, проволочная лестница сброшена вниз. Она состоит из трех скрепленных карабинами стандартных 20-метровых отрезков. Сложность была в том, что

склон горы в том месте, где находилась нужная пещера, имел обратный уклон. Свободно висящая лестница на уровне пещер находилась метрах в двух от стены. Надежда была на то, что буровики находятся поблизости, поймают специально захваченный конец веревки и смогут притянуть лестницу к себе. Первым начал спускаться Дима. Через несколько минут он оказался перед круглым, диаметром около двух метров входом в пещеру. Ни одного человека, вблизи него видно не было. Дима попробовал было кричать, но быстро понял, что занятие это совершенно бесполезное, потому что из темноты усиленное гулким эхом слышалось фальшивое и дружное пение.

Солнце закатилось спать за облака,

Тянется ночная смена,

Я держусь за шпиндель, грязного станка,

Хочется уснуть мгновенно.

Станок гудит, ревет со страшной силой,

И, нарушая повсюду тишину,

По сантиметрику, по сантиметру,

Коронка лезет, лезет в глубину.

Выбрали не зря мы Горный институт,

Славную судьбу бродяги.

Лучше с рюкзаками прокладывать маршрут,

Чем всю жизнь марать бумаги.

Мы будем петь и пить со страшной силой,

И нарушать повсюду тишину.

По сантиметрику, по сантиметру,

Коронка лезет, лезет в глубину.

Смерть придет, как призрак, грязный и босой,

Где-нибудь в горах Бырранга.

Стукнет из каприза даже не косой,

А шестиметровой штангой.

И заревет станок со страшной силой,

Когда под гробовую тишину,

По сантиметрику, по сантиметру,

Нас на веревках спустят в глубину". (Автор Юрий Траубе).

Дима висит на лестнице в двух метрах перед входом в пещеру, ниже - около 200 метров пустоты, выше - 40 метров трудного подъема... и слушает "Гимн РТ". Руки у него начинают затекать, и слова он произносит такие, что и боцман с пиратского брига покраснел бы, как девушка. Дождавшись окончания песни, Дима все же докричался до певцов, бросил им привязанную к лестнице веревку и был, наконец, втянут в отверстие пещеры.

– Все живы-здоровы?

– А то?- отвечают хористы.

Дима показывает большой палец наблюдателю у нижнего теодолита, тот передает условный знак на вершину горы, Одесский облегченно произносит несколько крепких выражений и все вокруг начинают улыбаться.

Однако девочки из альпсекции, отвечающие за страховку, напоминают, что ничего еще не закончено. И даже, возможно, наоборот, самое трудное только начинается. Леня с двумя запасными концами веревок и пятью репшнурами (веревка диаметром 4-8мм) без приключений спускается вниз. Каждому буровику делают из репшнура грудную обвязку. Опыта лазанья по проволочной лестнице у них нет. А условия для первой попытки совсем непростые: высота подъема большая; из-за отрицательного наклона, лестница в месте перегиба плотно прижимается к стене и за тонкую ступеньку трудно ухватиться. И, наконец, просто раскачиваться на такой высоте не каждому доставляет удовольствие.

Но сколько в пропасть не заглядывай, крылья не отрастут - надо самим выбираться.

Первому из поднимающихся карабинами пристегнули к грудной обвязке два

страховочных конца. Сзади привязали длинный репшнур, второй конец которого остался в пещере. Пара неприличных выражений и человек уже раскачивается над пропастью. Глядя, как он неловко попадает ногами в узкие ступени, зависая почти в горизонтальном положении, Дима покачивает головой и объясняет остальным, что держаться нужно как можно вертикальнее, тогда нагрузка на руки будет меньше. Надежда была на страхующих. Они должны были в случае чего просто вытянуть человека наверх. Поэтому и решено было страховать каждого поднимающегося двумя веревками.