Клевые
Шрифт:
— Мне по душе последний вариант. Но имеется заковырка. У меня нет ни гроша даже на еду!
— Не спешите, Егор! О проблемах поговорим чуть позже. Сначала по сути! Вас устраивает самостоятельная жизнь, я правильно поняла? — спросила Нина Владимировна.
— Конечно! Хочу человеком стать! Жить без попреков. Зарабатывать себе на кусок хлеба своими руками! Чтоб не стыдиться заработанного, чтоб мне никто вслед не плевал!
— Что вы умеете?
— В зоне работал на шахте. Там же научился немного столярничать, плотничать. Пусть не совсем профессионально, но своими руками делал
— Я предлагаю вам остаться у нас в гостинице! Работы хватит! Без дела не соскучитесь. Конечно, наш дом гораздо больше вашего. А потому и забот поприбавится. И работать придется побольше, как всем нам. Ведь хозяину всегда не до отдыха!
— Значит, снова в домовые? — усмехнулся Егор.
— У нас по штату положен столяр. Оклад неплохой! Уверена, что устроит. На вашей совести — вся мебель гостиницы. Ну а если придется помочь сантехникам или малярам, тут отдельный наряд выпишет бухгалтерия. Но помните, Егор, никаких выпивок! Этого у нас не прощают!
— Я не пью! После аварии в шахте в рот глотка не взял. Хотя годы прошли.
— Жить вы будете в той же комнате, где сегодня ночевали! О вашем питании не беспокойтесь. Получите талоны и по ним вас станут кормить в ресторане, какой до семи вечера работает в режиме столовой! Помыться всегда сможете в служебном душе.
— Но мне нужен инструмент для работы.
— Составьте список. И завтра все получите!
— Еще одно! Мне надо будет съездить домой, чтобы взять вещи, сменное белье! Я ведь в чем стоял, в том и ушел.
— Дело ваше! Но мне кажется, с этим визитом стоило бы повременить. Всем остыть надо! И прежде всего нам, Егор! Дело не в гордыне! Это чувство низменное. Вам надо закрепиться у нас, поверить самому себе, вернуть достоинство и имя! Стать нужным, почувствовать вкус к жизни, дорожить ею, чтобы не вымораживать душу и сердце на ступенях! Вы — мужчина, и сумейте это отстоять и уберечь! Когда твердо почувствуете себя на ногах, моя помощь вам уже не понадобится! А я буду считать, что свое сделала. Дай Бог, чтобы у вас получилось и я не ошиблась, поверив вам! А теперь идите завтракать! Приятного аппетита! — подала талоны директор гостиницы.
Вскоре Егор начал работать. С раннего утра до позднего вечера сбивал, склеивал столы, стулья, кровати, тумбочки, шкафы, ремонтировал двери и оконные рамы.
Он не спешил, работал основательно, ремонтировал надежно. Клеил шпон, менял ручки на мебели. Без лишних слов подтягивал протекавшие краны, менял сальники, чистил системы в номерах, даже не говоря о том директору, не требовал дополнительную оплату за сантехнические работы, не мелочился. Случалось, по неделе возился в одном номере, в ином управлялся за два дня. Он не жаловался на усталость. Хотя, возвращаясь поздним вечером в свою комнату, валился в постель, как подкошенный, и тут же засыпал. Ему вскоре перестали сниться сны. Егору некогда было думать, вспоминать прошлое. Он жил днем сегодняшним и не хотел, чтобы завтра что-то изменилось.
Человек не замечал времени, не считал переработок, не
Вернувшись однажды уже к полуночи, огляделся, к себе ли попал. На тумбочке стоял цветной телевизор.
— Не новый, конечно, но работает хорошо! Нина Владимировна распорядилась поставить! — ответила дежурная по этажу.
Вскоре у него в комнате появилось кресло. Одно из списанных. Его он отремонтировал своими руками. Заменил обивку и кресло стало, как новое.
Таких не меньше трех десятков вернул к жизни, обновил диваны для холлов, отремонтировал стойки в буфетах, уголок администраторов.
Три месяца пролетели незаметно. Словно три минуты прошли. Человек не сразу заметил, что на улице вовсю буйствует весна, и город, оживший после зимних холодов, повеселел, заулыбался, украсился молодой листвой, сиренью и черемухой.
Егор не выходил из гостиницы. Он редко смотрел в окно, да и то не на улицу, а на рамы и подоконники. Там, за окнами, был чужой мир, здесь, в гостинице — его дом, к какому привык и полюбил. Здесь ему помогли. Считали человеком, мастером. Своим.
Порою он забывал об обеде. И тогда горничные приносили поесть в номер. Женщины охотно взялись купить Егору все необходимое для жизни. Приобрели для него сменное белье, обувь и одежду. Распорядились его получкой бережно, отчитались до копейки, даже на конфеты взять отказались.
Егор работал и по выходным. Сам так хотел. Загружал себя делами, а их всегда хватало. Он избегал отдыхать. И на майские праздники по-настоящему страдал от безделья. Он не находил себе места и слонялся по комнате неприкаянно. Он отвык от отдыха и мучительно ждал, когда кончатся праздники. Ему нечем было заткнуть эту пропасть свободного времени, свалившуюся на него внезапно. Егор отвык от телевизора и ни разу за все время не включал его. Человек только тогда решился выглянуть в окно и к своему удивлению увидел прямо перед окном зеленую голову березы.
— Весна! Вот это да! А я совсем забыл, что на дворе — май! Потерял счет времени. Да оно и немудрено. Слишком долго замерзал. Сначала на Севере, потом в Москве! Оттого оттаивать довелось немало! Зато все и всех из души выбросил. Словно и не было у меня никого! — усмехнулся самому себе. И, глянув в стекло, сказал своему отражению: — А ведь не на получки вел счет времени! И за пенсией не бегал всякий день! Ну ругался с бабами за оплату жилья, не ждал от Тоньки на курево. Сам жил и зарабатывал. Ни у кого в долг не клянчил. Никому ничем не обязан, кроме Бога! А после него
— Нине Владимировне! Если б не она, откинулся б тогда на ступенях! И никто б не знал, почему сдох. Но ведь жив! Назло всем! Прежде всего, Тоньке! Уже эта, небось, поминки по мне справила. Надо ей кайф обломать! Подпортить настроение! А что? Мало того, что живой, скажу, мол, заявился за вещами! Пусть побесится лярва! Она с ума сойдет, облезлая крыса, когда увидит, что выжил и
человеком стал заново! — подошел к Ирине — дежурному администратору и попросил заказать для него разговор с Москвой, написал номер телефона, вернулся в комнату, ожидая вызов.