Клэй из Виргинии
Шрифт:
– Господи, Санни, вы не посмеете…
Санни ткнула сигарету в пепельницу, стоявшую у кровати, и холодно взглянула на Клэй:
– Если я потеряю ребенка по твоей вине, отец никогда тебе этого не простит, если, конечно, переживет это потрясение.
Глава 16
Погода на улице была пронизывающе холодной; даже за два с половиной года, проведенных в колледже Барда на севере штата Нью-Йорк, Клэй не сумела привыкнуть к здешнему климату. И все же, невзирая на перепады температуры, тут ей было гораздо лучше, чем в Виргинии, потому что в Нью-Йорке она хотя бы иногда могла заставить себя отвлечься от болезненных
Боясь за здоровье отца, Клэй, конечно же, пошла на сделку с Санни. Она согласилась отчасти подтвердить показания Бью, а Санни, в свою очередь, пообещала отправить сына в Калифорнию и заставить его пройти там курс психиатрического лечения.
На слушаниях Клэй заявила, что действительно была в амбаре и у них вышел спор с Блюджеем о лошадях. Когда Бью Йейтс вошел туда, то, неправильно истолковав происходящее, пришел в ярость. К тому же он был сильно пьян. Адвокаты Мака напирали на то, что Бью страдал «вьетнамским синдромом», о котором начинали тогда говорить в обществе. Эта болезнь, вызывая у человека внезапные приступы головной боли и галлюцинации, делала его неспособным управлять своими поступками. В итоге судья назначил Бью два года условно с обязательным прохождением принудительного психиатрического лечения.
Все эти события не прошли для Клэй бесследно: у нее началась депрессия, и они с отцом решили, что ей будет лучше уехать. Так вместо Виргинского университета Клэй попала в колледж Барда.
Стараясь как можно реже возвращаться в Виргинию, Клэй предпочитала проводить каникулы в Коннектикуте со своей лучшей подругой и соседкой по комнате, чернокожей девушкой по имени Гарнет Тернер. Но даже когда Клэй приезжала в Уиллоуз, ей почти не удавалось побыть с отцом наедине, потому что Санни старалась, чтобы все это время он был чем-нибудь занят. Их маленький сын, Кеньон Маккракен Фитцджеральд Пятый, был ласковым, милым ребенком, и, несмотря на то что поначалу его появление на свет вызывало у Клэй обиду и раздражение, вскоре она полюбила маленького брата и с удовольствием играла с ним. Чтобы возместить краткость их встреч в Уиллоуз, Мак дважды в год приезжал в Нью-Йорк, и они с Клэй проводили вдвоем неделю, а то и две, посещая бродвейские шоу и выставки живописи, посвященные лошадям и конному спорту. Санни ни разу не сопровождала Мака в этих поездках, Клэй же очень дорожила ими. Вот и сейчас она с нетерпением ждала встречи с отцом.
Натянув шарф на самый нос, Клэй брела по улице сквозь снежную метель, надеясь вовремя успеть на занятия по английской литературе, как вдруг сквозь завывание ветра ей послышались чьи-то торопливые шаги за спиной. Вздрогнув, Клэй обернулась.
– Слава Богу, это ты; а я повсюду тебя ищу! – Ее подруга, Гарнет Тернер, все еще задыхалась от быстрой ходьбы. – Тебе надо немедленно лететь домой – у твоего отца сердечный приступ!
Чтобы сократить время, Клэй пришлось сперва добираться до Ла-Гурдиа, затем на рейсовом автобусе до Вашингтона и уже оттуда лететь на самолете. Когда она наконец оказалась на месте, в аэропорту ее дожидались Нелл и Бак Смит, чтобы как можно скорее доставить в клинику Виргинского университета.
– Как папа? – обняв друзей, первым делом спросила она.
На глазах Нелл выступили слезы.
– Ничего хорошего. – Бак опустил голову. – Жизнь еще теплится в нем, но…
– Что говорят врачи?
Нелл заморгала, пытаясь стряхнуть непрошеную влагу с ресниц, и глубоко вздохнула.
– Всегда остается надежда на чудо.
– Значит…
– Доктора считают, что его шансы почти равны нулю, – мрачно произнес Бак.
В клинике Клэй застала Санни, бледную и похудевшую. С ней были Одри, Нона, Пит и еще несколько работников фермы. Обменявшись с Клэй негромкими приветствиями, все вновь погрузились в молчание, дожидаясь вестей от доктора, который неотлучно находился у постели Мака.
Дверь распахнулась, и на пороге показался седовласый старик с выдающимся вперед тяжелым подбородком.
– Как он? – Все невольно подались вперед.
– Пока в сознании. Он хочет видеть дочь. Даю вам минуту или две, он слишком слаб.
Клэй с трудом поднялась, чувствуя, что сама едва держится на ногах; в ее округлившихся серых глазах застыло страдание.
Мак Фитцджеральд лежал, окутанный трубками и проводами; его ввалившиеся глаза были закрыты, заметно постаревшее лицо казалось бесцветным. Когда Клэй взяла его руку, на нее повеяло могильным холодом.
– Папа, – хрипло прошептала она. – Это я… Клэй. Мак открыл глаза и посмотрел на нее мутным взглядом.
– Папа! Я люблю тебя!
На какой-то миг ей показалось, будто глаза отца оживают, его веки смежились и открылись опять.
– Клэй… – Голос Мака был столь слаб, что ей пришлось приблизить ухо к его губам. – Ты приехала…
– Да, папа. Теперь ты поправишься, и все будет хорошо… – У нее было такое чувство, будто она пытается убедить самое себя.
– Я… мне очень стыдно за то, что я сделал.
– Не надо об этом, папа; тебе нельзя волноваться. Главное, мы теперь вместе.
– Бью… Я знал, что ты говоришь правду… Я не должен был… – Голос Мака прервался, и он болезненно поморщился. – Я люблю тебя…
Его глаза снова закрылись.
– Папа! – Клэй сжала руку отца, но Мак не шевелился. Тогда она вскочила и побежала за доктором.
Клэй осталась в городе у Нелл – вдвоем легче было переживать горе. После похорон она съездила в Уиллоуз повидаться с Кенни и заодно прогуляться на Мультяшке. Теперь, когда отца не стало, поместье превратилось в обычную ферму, заурядное жилище Санни, которую все время плотным кольцом окружали друзья и просто сочувствующие. «Бедная Санни, – говорили они. – Второй раз остаться вдовой – какой ужас». Клэй тоже досталась ее доля соболезнований, но никакие, даже самые искренние слова не могли унять боль от утраты отца.
Через несколько дней состоялось оглашение завещания. Мак упомянул в нем многих, включая Нелл и Бака Смит, Нону и Пита, а также мать Блюджея; основная же часть его имущества – поместье Уиллоуз, конезавод и скотоводческая ферма – отходила в равных частях его двум детям и Санни.
На следующий день Клэй назначила встречу Джеку Расселу, адвокату и душеприказчику отца.
– Джек, я бы предпочла как можно быстрее продать свою долю поместья Санни – пусть делает с ней что хочет.
– Детка, лучший совет, который я могу тебе дать, – немного подумать, прежде чем принимать ответственные решения. – Адвокат порылся в куче бумаг, лежавших на его столе. – В любом случае тебе придется подождать еще год, пока ты не достигнешь совершеннолетия, – только тогда закон позволит тебе распоряжаться своей частью наследства. – Рассел откинулся на спинку вращающегося кресла и запыхтел трубкой.
– Это еще не все, – продолжал он. – В течение последних двух лет твой отец чересчур увлекся расширением дела. Все его деньги вложены в лошадей и недвижимость. Насколько мне известно, Санни не располагает собственным капиталом, и, даже вступив во владение третью поместья, она не сможет собрать достаточную сумму, чтобы выкупить твою долю.