Клеймённые уродством
Шрифт:
— Элис… Пойдем домой.
Я подняла на него замученный взгляд. Он вообще ничего не понимает?
— Я имею в виду, в твой старый дом. Показывай, где ты жила. Я собираюсь пополнить список своих преступлений.
Ровный и уверенный голос успокаивал. Я отошла от Питера, смотрела на его расправленные плечи, чуть отрешенный, но злой взгляд. Господи… Только я могла записать к себе в братья настолько конченного ублюдка. Может он и вправду не так виноват, как я думала. Сил хватило только на усмешку. Я натянула рукава кофты на кулаки, вытерла щеки, все те места на лице, которые делали меня пандой из-за потекшей косметики.
— Пошли, — тихо сказала я, прошла мимо парня, направившись в сторону Норидж — уэй. Улица находилась далеко отсюда, но мне хотелось пройтись пешком, хоть ноги и плохо слушались.
Глазка у двери не было, так что нам спокойно открыли, даже не спросив кто это. Питер встретил женщину ударом лба в нос. Она крикнула, повалилась на пол, а парень прошел в дом первым, закрыв за мной дверь.
Ничего в доме не изменилось совсем. Только мать постарела как будто лет на 30, седина плотно закрепилась на некогда рыжих, теплых волосах. Странно было ее видеть и не ощущать при этом никаких эмоций. Только… не приязнь. Брезгливость, что ли?
— Ты меня искала? — Пит наступил ей ботинком на горло, она захрипела. Парень улыбался как маньяк, сильно сдерживался. Я стояла только потому, что более или менее привыкла к его злому фону, но даже мне было дурно- Вот он я. Собственной персоной.
Она казалось такой хрупкой по сравнению с ним — вот надави чуть сильнее и сломается хребет. Кровь из разбитого носа хлестала ручьем. У нее хрупкие капилляры, помню. Иногда кровь шла просто так.
— Элис? Это ты?
Я молча смотрела на нее, как мать отчаянно хватается за ногу парня и пытается ее поднять, но сил не хватает. И глядит на меня умоляющими глазами. Какая жалкая.
— Она твоя.
— Что? Элли, я же твоя мама! Помнишь…
— Как ты меня избивала? Или позволяла это делать брату? Или как чуть не убила несколько раз и как плакала от ненависти, — я сухо усмехнулась, — Помню, мам. Помню.
Так странно говорить это слово после стольких лет и не закладывать в них никого смысла. Я даже не помнила как ее звали.
Вышла из дома, села на ступеньки и закурила. Из дома слышались приглушённые крики и удары, ощущался сильный магический фон. Питер явно пошел в разнос. Я затягивалась с бессмысленным выражением лица и думала о том, что я устала. Что хочу спать, ужасно хочу спать. Настолько, что готова уснуть прямо на пороге. Тем более на улице уже стемнело, и сонливость навалилась резко. как будто вся моя энергия кончилась. Мне резко захотелось просто упасть вот тут вот, на ступеньках и провалиться в темноту. Без снов, без кошмаров — просто уснуть и не просыпаться так долго, насколько это будет вообще возможно.
Питер — Хайло. Мать сейчас убивают. Дома больше нет. Стив злой как черт. Дальше что? Армагедон, может быть? Я усмехнулась, подняла голову вверх.
— Доволен, если ты вообще там? Может убьешь меня уже? Вы там вроде за милосердие двигали…
Я просто выжатый лимон. Едва слушались дрожащие руки, когда мозг отдавал команду об очередной затяжке. Волосы растрепались. На улице уже было темно. С освещением в этом районе было туговато — слабо мерцал фонарь возле этого дома. Нет, точно не моего. Этого. Хотя, думаю, можно будет попробовать что-то сделать с документами и потом получить его как наследник, продать… Но это потом. Все потом. Думать я не могла, мыслить — тем более. Хотя идея мне понравилась. Дом был хорошим, продать его получиться не особо дорого из-за района, но деньги можно будет пустить на раскрутку бара, хватит с лихвой, полагаю. Глаза закрывались. Я все же не выдержала, застегнула куртку, легла на ступеньку. Ладно хоть, широкие. Как давно я не спала на улице? Год точно прошел. может быть даже больше.
Крики, которые я слышала и иногда какой-то ор Пита почему-то успокаивали. Я провалила
сь в сон.
Глава 13. Дядя
С дядей вышла тоже крайне тёплая встреча — он пихнул меня ботинком, спрашивая чего я тут развалилась. Не узнал, по крайней мере не сразу.
Я сонно проморгалась, подняла голову — темный силуэт мужчины показался мне по началу смутно знакомым. Мне захотелось начать возмущаться — какого хрена? Сплю где хочу, тебя это волновать не должно. Но потом, услышав голос и уже почти забытые ругательства быстро вернулась в реальность. Джейме был не в духе, я чувствовала как
— Ты оглохла? Свали!
Он всегда был немного "быковатым", даже по отношению к моей матери. Лишь бы повздорить, поругаться. Если у него был зверь, то дядя точно не умел держать его под контролем. Хотя, вероятнее Джейме был в прицнипе такой — тупой и злой, а таких людей проще всего использовать и они самые простые противники в драке — вывел из себя, все, считай, что уже втоптал его в грязь и пыль.
— Пошли отсюда, — Питер вышел из дома, замерев рядом со мной. Я подтянула под себя колени и подняла на него голову — он надевал перчатки на окровавленные руки. Сто баксов что кровь не его. От парня веяло неимоверным спокойствием и таким душевным равновесием, что любой буддийский монах нервно покуривал в сторонке какой-то запрещенное вещество.
Лицо Пита переменилось. Несколько секунд они с мужчиной стояли, глядя друг на друга, напряжение нарастало, я быстренько подвинулась в сторону, ближе к краю ступенек. Панк шумно вдохнул и… прыгнул на него. Совсем по кошачьи, занося руку с ножом, в свете фонаря сверкнула сталь. Но тот увернулся, сбросив с себя панка и бросился наутек, Питтер рванул за ним. Я хмыкнула. Надо же, а сколько гонору было. Мы убьем вас… кажется, получится наоборот.
Мне было легко на душе, вместе с этим я чувствовала и некое опустошение, но… приятное. Я простила его в тот момент, когда он наступил на горло той твари. Хотя в будущих ссорах припоминала еще долго, да и подстебывала этим тоже. Но… я бы не стояла тут, если бы не это все. Не было всех этих людей, не было бы Марго, которая положила мне свою руку на мою, но боялась даже дышать в тот момент. Не было бы того же Джейкоба, его любви. У панков не принято скорбеть, но помнить мы обязаны.
Я бы и правда могла жить обычной жизнью. Ходить в школу, потом колледж, потом, если повезет — престижная работа. И жить спокойной жизнью, пользоваться магией для достижения маленьких целей, радоваться мелочам. Может быть даже встретить какого-нибудь парня, отношения, семья… Все эти фантазии казались такими далекими. Будто даже не было и шанса на то, что такое могло произойти. И не с кем-нибудь, а именно со мной! Питер… я прислушалась к себе и поняла, что даже не знаю пока как к нему относится. Без понятия. Он вроде бы был тем, кто поддерживал и подхватывал всю жизнь, а с другой стороны перед глазами стоял образ этого зеленого переростка, которые хватает меня за руки и рисует портал. Мозаика пазла складывалось в одно: вот как я тут оказалась. Он хотел спрятать меня и остался сам, что бы приглядеть за подругой. Замечательно. А лучше мира он найти не мог? Ведь наверняка есть места, где куда лучше живеться. Где больше магии, больше добрых людей. Хотя, мне казалось, что с последним беда была повсеместно.
Парень вернулся один, злой как черт и не спрашивая, потащил сквозь темноту плохо освещенных улиц. Ноги плохо слушались, а идти предстояло не в магазин за углом. Ночь, причем довольно глубокая, но уже подбирающаяся к утру — часа 4, может быть. Автобусов в это время нет, пытаться поймать машину совершенно бесполезно — по ночам тут шатаются только наркоманы и алкаши, ищущие возле какого угла прилечь поспать.
Дни потекли своим чередом. Двое суток мы шатались по городу, напрашиваясь на ночь в ночлежку к Кастиэлю — парень пускал без вопросов оба раза, вскользь интересуясь, как у нас с деньгами и не нужна ли работа. Питер мягко его отшил — мол, мы договорились и от своего отступать не будем. Берем только крупняк, редко и в исключительных случаях. Пообщавшись со старыми знакомыми, я поняла, что тут толком ничего не изменилось — разве что глава всего этого безобразия стал более осторожен с наймом людей, чуть не загремев на пожизненной с несколько месяцев назад. Потому новенькие появлялись редко и почти сразу же становились своими, так как все понимали — раз их сюда притащили, значит — надолго. Минимум на года два. Меньше тут держались совсем единицы, таких обычно находили трупами по утрам.