Клеймённые уродством

Савченко Лена

Марго шла рядом, сжимая руку до побелевших костяшек и иногда подрагивала. Но иногда, когда я искоса смотрела на девушку видела, как та тепло улыбается. Мне же она такая… странно прекрасная. Жуткая трусиха, визжащая от вида мышей, но не боящаяся ринуться на кого-то в драке или вот сейчас… меня не испугалась, хотя даже Пит шарахался. Было у нас с ним пару раз, когда тот доводил меня до белого коления. Только там все зашло еще дальше, Питеру пришлось искать мне новые штафы и футболку с нижним бельем — от жара моего тела они немного… подкоптились и стали не пригодны даже к носке такими, как мы.

Глава 10. Другая жизнь

Возможно все могло быть иначе — эта мысль

очень плотно поселилась в моей голове. Слишком, что бы можно было как-то жить дальше. Я, на самом деле, думала о том, что бы просто уйти отсюда, но всякий раз, когда я смотрела на Питера, то решала остаться еще немного. Ради него. Не понимала почему именно братец меня держит тут, почему цепляюсь за него, как за последнюю соломинку. Может от того, что мы, почитай практически всю жизнь были вместе. Самый дорогой мне человек вряд ли знал насколько он мне в действительности дорог. Нет, я не любила его — чувство, похожее на это возникло еще не скоро, к одному парню.

Майкл был достаточно прикольным человеком. Вспыльчивый, как пороховая бочка, худой как палка, при том все равно достаточно сильный. Он мне нравился в рваных темных джинсах, разодранной майке с черепом панка на спине, нарисованным красной краской пальцем. Когда чуть подавался вперед в ответ на реплику о том, какое он дерьмо и с чем его стоит мешать где-то на улице. Он был немного похож на Джейка, правда чем — понятия не имею. Что-то в нем было, может искра или еще чего. Если бы Майкл был девушкой, я бы со спокойной душой назвала бы его просто стервой. Возможно, Пес был через чур порой истеричен, получил свою кличку при очень забавных обстоятельствах, связанных с полицией, каркотой и собаками. В роли последней он и выступал.

Была задача перевести пару килограммов запрещенных веществ с одного конца города на противоположный: взялись два акробата. Все шло первое время хорошо, но под конец дороги парни нарвались на "собачий патруль". Пока овчарка брызгала слюной, а господа "разрешите доебаться" готовились приступили к своим прямым обязанностям Майкл… гавкнул. Достаточно правдоподобно. Пит смотрел на друга как на больного, но он продолжал — даже собака заткнулась. Пока копы приходили в себя, им быстренько давали по щам и свалили, пока те не вызвали подкрепление. Через пару дней они встретились почти в такой же компании — тот же патруль, но уже без собаки и те же два акробата. Метелить друг друга не стали, постояли, болтая о ерунде и разошлись — Пит потом говорил, что с него семь потов за эти минут 10 сошло, в кармане лежало несколько пакетиков с травой.

Кстати, о наркотиках. С Кастиэлем получилось договорится, но не сразу. Парень долго отпирался, не хотел нас отпускать, но в итоге мы сошлись на том, что будет по мелочи помогать ему. Образно говоря "на подхвате", а не бегать каждый день по Лондону. Главным аргументом послужил Стиви — парень пригрозил барыге, что перестанет у него закупаться, а терять такого клиента было явно не выгодно.

Я засыпала с Майклом раз через раз, иногда так и не могла уснуть — вставала и шаталась по квартире до утра, курила на кухне, глядя в одну точку и иногда плакала. Оно все равно не отпускало. Как бы я не пыталась забыть, вырезать из памяти, оно все равно всплывало. Фразами, моментами. Иногда на меня могло нахлынуть только от того, что видела на кухне стол. Вроде бы просто мебель… а вроде мы именно за ним вместе пили, болтали. Он ел мою подгоревшую яичницу и говорил, что вкусно. Я дулась — понимала, что это не так и Джейкоб просто не хочет говорить мне правду, что бы не обидеть.

Отвлечься не более-менее помогала суета с баром. Стив все таки не пошутил, в течении нескольких месяцев мы подобрали помещение. Раньше там было тоже какое-то заведение, так что особо сильно не пришлось

парится за подсобку. Каркас, так сказать, барной стойки тоже остался — его предстояло только обить чем-нибудь и раскрасить. С залом все было еще проще — вместо типичных столов решили найти катушки от электро-проводов, вместо стульев — табуретки. О какой-то роскоши и пафосности никто даже и не думал — зачем? Мне нравились эти идеи, нравилось движение которое происходило вокруг. Куда то бежать, говорить о чем-то. Я ощущала себя в своей тарелке, что ли.

— Рыжая, стой.

Я шла домой с магазина. Небольшой парк, через который лежала моя дорога была почти пустой — людей ходило мало. Его вообще не особо любили все, кроме копов — знали, что именно тут вся наша братия любит отдыхать.

— Да погоди!

Обернулась. Рыжей не была уже давно, сейчас на моей голове плотно поселился красный. Я была злая — поругавшись с Майком, хлопнула дверью, пообещав что если еще раз увижу его, то парню не поздоровится. Наверное все таки вот сейчас это была точка: он остался просто другом, которому иногда хочется врезать.

— Как тебя зовут? — на меня смотрел хорошо одетый парень, несколько запыхавшийся. Симпатичное, даже сексуальное лицо, встревоженные желтые глаза и такого же цвета волосы, но более естественного, что-ли. Интересно.

— А тебе какое дело? — я чуть прищурилась, пытаясь определить есть в нем магия, может просто увидел свою. Поверхностный анализ удивил крайне — в нем было ее столько, что чтобы получить это количество нужно помножить силу всей нашей компании на 10. Дальше копать не стала — что то мне подсказывало, что не стоит. Да и этого хватало, что бы насторожится. Настолько сильные персонажи меня всегда нервировали, встречала я их раза два или три и каждый раз они явно были ко мне не доброжелательно настроены.

— Ну ладно, — он картинно вздохнул, — Меня зовут Харос, если вдруг ты не гуляешь с незнакомцами. Пройдемся?

Сжатый нож в кармане явно против него не поможет.

— Хорошо, — я еще раз взглянула на него, поравнявшись в парнем. Мы направились куда-то в сторону центра парка, в его глубь. Вообще он служил своеобразной границей между нашим и хорошим районом. Поэтому вторую его часть я не особо любила и заходила туда редко.

— Как твои дела?

— Нормально. Живая.

Да кто он? Желтые глаза смотрели, казалось, прямо в душу, вызывали странное чувство дежавю. Иногда в них мелькали проблески голубого, почти лазурного цвета. Стоп. Где-то я их уже видела. Это же странное ощущение с небом я поймала еще в дестве… в кабинете того директора. Когда сквозь темные глаза матери на меня смотрела пара теплых, глаз, смотрела со свойской любовью и жалостью. И тот образ легкости, девушки в нежном, свободном платье. Ее длинные волосы, талия и стан — расправленные плечи.

— Ты знаешь Нею? Она кое что сделала для меня в свое время, а я даже не знаю кто это.

— Ты называешь «кое что» — спасти жизнь? — Харос усмехнулся, согнув руку в локте и подняв на уровень груди, — Достаточно мелочно, не находишь?

Он из аристократов что-ли? Я покосилась на златовласку как на психа и неумело взяла его под руку. Картина была та еще, наверно — хорошо одетый «молодой человек», по другому его никак не получалось обозвать, ведет под руку прогулочным шагом разноцветного бомжа женского пола. Я серьезно, в моей одежде сегодня ни один цвет не повторялся. Выглядела я по всем стандартам гетто, обшарпанные джинсы, потертая кожанка, с которой кожзаменитель просто снимать лоскутами можно было без особого труда. И к этому всему можно было добавить красно-синие волосы, убранные в хвост, давно уже не бритые виски. Если не присматриваться — ирокеза даже видно не было. Люди на нас смотрели огромными, полного недоумения взглядами.