Клеймо бандита
Шрифт:
На утро просыпаюсь еще более злой и раздраженной, сразу собираю вещи, чтобы переехать.
– Соф?
– Я не могу, Кать. – сажусь на кровать, напротив взъерошенной с утра Кати. – Смотрю на тебя и начинаю вспоминать.
– Мы же столько дружили.
– Да, и я готова была ради тебя на все. Но, наверное, лучше бы убили меня.
– Ну слушай, мне кажется, ты передергиваешь, – уже и она злится. – Ну отсосала, что такого? Ты же целка до сих пор, мечтай дальше о своем принце.
– Ты не понимаешь?
– О, нет, не понимаю! Все женщины
– Да не лучше я, просто это… – я даже не знаю, как объяснить. – Грязно!
– А я? Вчера меня по кругу пустили!
– Но ты сама виновата! И для тебя это не проблема. Сегодня отлежишься, а завтра снова в бой – сосать чужие письки,
– А что, по-твоему, лучше в кроссовках рваных ходить?! – орет она. – Лучше постоянно просить взаймы? Лучше выглядеть так, словно на паперть собралась?
– Да пошла ты! Зашкварно со мной общаться?
– А если и да? С тобой же не выйдешь никуда, засмеют.
– Ясно, – вот почему она никогда никуда не берет меня с собой. Ей стыдно. А мне стыдно, что мы вообще дружили. Ну и ладно. Собираю свою сумку, забираю ноут, мишку, которого мне еще мама покупала в первом классе, и, задрав подбородок, иду к коменде.
Она качает головой, но все-таки находит мне комнату, еще меньше, чем была, но зато я буду здесь жить одна. Сев на кровать, на меня вдруг навалилась вся тяжесть одиночества. Нет, у меня есть одногруппники, но они появляются, когда надо что-то списать, а так Катя была единственным другом. А теперь? Теперь я одна.
Ну вот, мишка составит мне компанию, прижимаю к себе игрушку. Хотя так и до шизофрении недалеко. Но я все равно беру себя в руки, раскладываю немногочисленные вещи в старенький шкаф, стряхиваю пыль со штор. Морщусь от вида из окна, на курилку, где все матерятся и пьют за универом. Но зато идти отсюда ближе.
Может не все так плохо. А вчерашний эпизод я обязательно забуду, и его забуду. А он наверняка уже и не помнит, кому пихал свой отросток в рот.
До полудня занимаюсь рефератами. Сначала своим, а потом берусь за чужие. Только так и можно заработать денег. Из мира цифр меня вырывает стук в дверь.
Наверняка Катя пришла просить прощения. Мне почему-то даже совестно перед ней, да и помириться, наверное, уже хочется. Ее болтовня разбавляла мои серые будни.
Я не спрашиваю, открываю дверь и ахаю, когда на пороге вижу не Катю, а ее начальника.
С коробкой из обувного магазина, в черной футболке и улыбкой от уха до уха. Только в ответ на нее хочется только сглотнуть. И не смотреть на мышцы под тканью, на руки, забитые до самых ладоней.
– Я больше не живу с Катей, – все, что приходит на ум.
– Если это приглашение, Мышка, то я только за, – усмехается. Тут же толкает меня в грудь, делает шаг вперед и закрывает за собой дверь на щеколду. Боже…
И если вчера мне было страшно, то сегодня меня буквально обволакивает паника.
Сегодня рта ему будет недостаточно, я вижу это по глазам, сверлящим меня насквозь, по напряженной позе,
– Помогите! – кричу, пытаясь оббежать его, но он ловит меня поперек живота и кидает на узкую кровать. Я хочу его толкнуть, но он ударом переворачивает меня на живот. Давит на голову одной рукой, коленом прижимая ноги.
– А я-то думал, мы поговорим просто, подарок вон тебе принес, а ты сразу в постельку, ненасытная какая.
– Давай поговорим, – еле выговариваю в подушку, которая стремительно намокает от моих слез, цепляюсь за этот шанс, но он только смеется.
– Поздняк метаться. Пора ебаться.
Глава 2.
Это животное не собирается разговаривать. Только усмехается и касается моей мокрой от слез щеки языком. Проводит по ней, словно зверь.
– Вкусная сучка. Интересно, ты везде такая вкусная?
Я ужом верчусь на кровати, пока он стаскивает с меня штаны.
– Нет, нет, давай поговорим, пожалуйста, не надо! – истошно кричу, а получается глухо, потому что в подушку.
Но ему плевать, он пальцы грубые между тесно сжатых бедер толкает, касается завитков и дергает.
– Волосы на пизде не люблю, придется убрать. Ну значит, лизать сегодня не буду.
– Ну так найди себе другую, – может, пронесет, может, он передумает.
– Хочу тебя, – шипит он, и я слышу звон ширинки. Пальцы протискиваются между ног, касаются складок. – Ну и че ты дергаешься, все равно же мокрая.
– Это просто физиология, отпусти, я правда не хочу. Я никому не скажу, что вы здесь были.
Есть хоть шанс это остановить, хоть вздохнуть, освободиться от чудовища?
– Пожалуйста, – последнее, наивное и такое сопливое.
– Да не ной, сосать тебе вчера понравилось, значит, и это понравится, – хмыкает он и раздвигает ягодицы, приставляет что-то твердое и горячее. Паника топит, я в ней захлебываюсь, кричу, но словно в пустоту.
– Нет, нет! А-А! – что-то огромное пытается разорвать меня на части. – Больно, больно, больно!
– Первый раз, говорят, всегда больно, – наваливается он сверху, теперь не давит на голову, за волосы пятерней берет, на себя тянет, продолжая заполнять меня, создавая внутри просто адскую боль, не обращая внимания на мои крики и мольбы. Берет честь грубо, жестоко, протискиваясь до самого конца под аккомпанемент моей истерики. – Пиздец туго. Сука…
Он часто дышит мне в затылок, пальцами размазывая слюни и слезы по лицу.
– Ну давай, малышка, расслабься.
– Да пошел ты, – внутри рождается гнев такой силы, что дышать больно. Меня словно изнутри сломали, взломали что-то дикое и плохое… Мир разделился на «до» и «после»… Его палка продолжала пульсировать внутри, продолжала держать меня в напряжении. И я молила только об одном, чтобы это кончилось. Чтобы он наконец ушел. А лучше сдох. Да, лучше бы сдох.