Клеймо красоты
Шрифт:
Человек, сидевший на подоконнике, задумчиво посмотрел на звезды, словно спрашивал их: что же искал «чулок» в квартире гражданки Старостиной? Звезды таинственно мигали.
– Загадочно, – пробормотал в эту минуту капитан. – И что, гражданка Старостина… то есть, извините, Екатерина Дмитриевна, и что, в самом деле ничего не пропало?
Катерина пожала плечами:
– Говорю же, особо пропадать было нечему. Рубли ему не понадобились, драгоценности все на мне, вот, колечко, цепочка и сережки, но их не тронули. Может, просто не успели. Все остальные украшения – бижутерия, совсем дешевая. И документы все на месте. Насчет точного количества старых фотографий не скажу, но вряд ли этот «чулок» пришел, чтобы взять на память мои фотографии, верно?
«А почему бы и нет?» – подумал человек на подоконнике.
– Да, вы, наверное, правы, – согласился капитан, меряя взглядом Катерину.
Капитан совершенно не собирался обижать гражданку Старостину, просто сейчас, среди ночи, ему было не до тонкостей и деликатностей. Ну кому, скажите на милость, придет в голову врываться в квартиру, чтобы взять на память фотографию скучной, можно даже сказать, унылой женщины, которой на вид двадцать пять, а возможно, и на десять лет больше, худой, бледной, а точнее, бесцветной, с гладкими русыми волосами, закрученными на затылке в куцый узелок? Гражданка Старостина Екатерина Дмитриевна не предпринимала ни малейших попыток как-то приукрасить себя, словно давно смирилась со своей заунывной внешностью.
«Голова у нее, конечно, работает, вон как обставила грабителей, но мордашка… А может, ее и не волновало никогда, как она выглядит, есть ведь такие женщины, как их, синие чулки, что ли», – подумал капитан, который все-таки чувствовал, что ляпнул что-то не то.
Впрочем, сейчас это не имело никакого значения: в отделение милиции люди приезжают среди ночи отнюдь не для того, чтобы обмениваться комплиментами.
Человек в соседней комнате зевнул.
– Хорошо, – подавив зевок, сказал капитан. – Вернемся к нашему фигуранту. Вы показываете: лицо закрыто чулком. Но этого мало. С такими показаниями мы далеко не уйдем. Все-таки были у него брови, нос, голова, у головы была какая-то форма, рост опять-таки был какой-то. Вы же видели всех троих около магазина, тогда на нем еще не было чулка. Хоть что-нибудь вы должны были зафиксировать в памяти! Прошу вас, сосредоточьтесь, Екатерина Дмитриевна.
Услышав этот вопрос, человек в соседней комнате даже чуть свесился с подоконника во двор, чтобы лучше слышать.
– Да я ведь его не видела, – тихо сказала Катерина. – На компанию у «стекляшки» не глядела. Один из них был смуглый, другой весь какой-то скомканный, а он мне вообще в память не врезался. Только кепку его помню. Наверное, он очень обыкновенный, без особых примет. Бывают такие люди, вы знаете.
Капитан посмотрел на нее и кивнул: бывают, что и говорить!
– Он вел себя очень сдержанно, – продолжала Катерина. – Говорил приглушенным голосом. И даже после того, как стрелял в дверь ванной, после того, как понял, что все пропало и надо бежать, он угрожал мне все так же ровно, спокойно, мертвенно. Наверное, он очень редко выходит из себя и прекрасно контролирует ситуацию.
Она умолкла. Капитан несколько секунд смотрел на нее, ожидая продолжения, потом пожал плечами и разочарованно сказал:
– Ну, это опять же психология! Значит, доведись вам встретиться с этим парнем лицом к лицу, вы пройдете мимо и не узнаете его?
– Если лицом к лицу… – задумалась Катерина. – И если он опять будет говорить таким мертвым голосом…
Человек в соседней комнате закатил глаза, словно хотел сказать: «Ну, это уж чересчур. Слишком много если!»
– Хорошо. Сделаем фоторобот согласно показаниям задержанных, а вы посмотрите, может, что-то и добавите. Но это уже завтра, – сказал капитан. – Приходите часикам к двенадцати, займемся этим делом. А сейчас пора домой, спать.
Асипов громко зевнул, но тут же спохватился и прикрылся ладошкой.
– Спать? – испуганно спросила Катерина. – Я что, поеду домой? А если он вернется?
Человек в соседней комнате, сделавший движение спрыгнуть с подоконника, насторожился.
– Кто и зачем? – спросил капитан, и в его голосе впервые за все время прозвучали нотки раздражения.
– Ну, этот, «чулок», – робко подсказала Катерина. – Он, кажется, так и не нашел в моей квартире того, что искал, но не просто же в гости он ко мне приходил, верно?
Асипов хихикнул.
Человек в соседней комнате усмехнулся уголком рта.
– Ну? – сердито сказал капитан.
– Ну и вдруг он ночью вернется?
– А вы ему что, откроете? – полюбопытствовал капитан с плохо скрываемым ехидством.
Хихикнули в ответ сразу трое: Асипов – искренне, человек за стенкой – презрительно, Катерина – нервно:
– А если он через балкон заберется?
– А вы балкон на ночь закройте, – посоветовал капитан. – Ну а сейчас, чтобы вы не волновались, вас отвезут на нашем транспорте, вон сержант вас проводит, осмотрит квартирку на всякий случай.
Асипов посмотрел по сторонам, словно искал, нет ли здесь какого другого сержанта, кроме него. И, не найдя никого, понурил голову.
– А вы что, думаете, он сейчас уже там, ждет меня? – испуганно спросила Катерина. – Господи! Ведь он оборвал сигнализацию, квартира не сдана на охрану!
– А вот это – плохо, гражданка Старостина, – сухо сообщил капитан. – Между прочим, на его месте я бы этим воспользовался.
Человек соскочил с подоконника и метнулся к двери. Он двигался очень быстро, но каждое его движение было бесшумным, как у рыси. Он успел выскочить за дверь и даже немного пробежал по коридору, когда из соседнего кабинета вышли Катерина, капитан и Асипов. Человек мгновенно сменил свои размашистые прыжки на неспешную, чуточку усталую походку, однако не выдержал и оглянулся. Смерил всех троих взглядом и повернул за угол, к лестнице, ведущей на первый этаж.
– Я его уже видела, – задумчиво сказала Катерина.
– Кого? – спросил Асипов, который спал на ходу.
Холл первого этажа был пуст, но сумеречная тишина длилась только мгновение. Распахнулась настежь дверь, и омоновец, ухмыляясь во весь рот, вогнал в отделение трех размалеванных девчат, одетых чисто условно, как дань приличию. На одной вообще было намотано только банное полотенце. Другая девушка горько, с подвывом плакала, держась за подбитый глаз. Вслед за девицами втащили, заломив ему руки за спину, огромного красивого парня, потом пинками препроводили еще нескольких…