Клеймо на душе
Шрифт:
— Так, малая, хватит! — отрывисто заявил с порога. — Я с тобой еду. Это даже не обсуждается! Не развалится тут ничего за день. Во сколько у тебя операция? — сразу подошел впритык к ее креслу, отрезая Юле все пути к отступлению. Навис.
— Нет, ты тут останешься, — не согласилась она, и не думая на это давление поддаваться. — И, ясное дело, я тебе время не скажу. Дан, я серьезно предупреждаю, тебе там делать нечего. Я сама справлюсь! — упрямо выдвинула вперед подбородок и поджала губы.
Дан саркастично хмыкнул, смерив ее пылающим и действительно встревоженным
— Не чуди, Юль. На фига геройствовать? Я подстрахую, — тихо проговорил, наклонившись так, что почти носом в ее нос уперся. А глаза, в разрез с тоном, просто «орут», давят, дожимают.
— Нет, Дан, — непонятно, где силы нашла, чтобы спокойно покачать головой?
Под блузой уже спина мокрая, сердце в груди грохочет, руки дрожат, приходиться их сжимать, чтобы не заметил. А дыхание пропадает, предатель, выдает ее с головой хриплыми, громкими вздохами! Ни следа от невозмутимости, елки-палки!
И еще одно подтверждение, что ему там делать нечего, ну зачем ей такие нервы перед операцией?!
— Я сама справлюсь…
Он прижался… Да где там(!), впился в ее рот с такой жадностью и чем-то настолько глубинным, жестким, давящим! Не поцеловал даже, как отметку на губах Юли поставил. Как будто знал, что до этого ее Ярик целовал, и пытался выжечь любой след, любую память о другом мужчине! Стереть и малейшую молекулу запаха, вкуса чужака на ее устах!
Пульс в ушах моментально барабанит так, что ничего не слышит! Только его такое же тяжелое дыхание, потому что настолько же взведен. Лишь руки Дана на своих плечах через слои ткани ощущает так, будто по голой коже скользят, и Юля каждую черточку, каждую линию на его ладонях чувствует, знает, помнит!..
— И не жди! — тихо и сипло вдруг заявил ей Дан в самое ухо, прижав мочку губами, от чего Юля как-то беспомощно задрожала вся.
Еще раз крепко обнял, так стиснув, словно самому страшно и именно он нервничает тут больше нее из-за этой операции. После вышел, больше ничего не добавив, оставив Юлю ошеломленной, разгоряченной и сбитой с толку сверх всякой меры!
Нет! Ей однозначно нужен перерыв от этих волнений и мужчин!
Глава 14
«Шепотом-ропотом-ядом
По венам стекает разбитая сальса,
Я закричу: «Собирайся, уйди!»,
Но ты знаешь — надо остаться.
Что со мной будет потом?
Что со мной будет дальше?
Как без тебя прожить смогла все эти ночи раньше?»
Настоящее
Было часов
Но вот теперь сидела посреди вороха одеял и подушек и не могла угомонить собственные нервы! Даже смешно в какой-то степени, хоть иди и снотворное пей!
Вот уж когда пожалела, что отказалась от любой компании: а ведь и мама с отчимом вчера вечером предлагали с ней поехать, когда звонила предупредить. Небывалое участие… Хотя, нельзя было не признать, что мама стала сейчас к ней куда больше тянуться, словно вдруг захотела наверстать все, что ранее важным не считала. Звонила, звала в гости, просто заходила в офис поговорить иногда. Юле это было вообще непривычно, не заведено же подобной традиции у них. Но и не выгонять же ее? Вот и общались.
В общем, мама с Димой тоже предлагали ее поддержать, а Юля со смехом отказалась, успокоив их. Теперь же… сильно пожалела. Но не признаваться же в этом глупом страхе хоть кому-то! Гордость не позволила бы.
А еще очень хотелось набрать Дана. Ей и говорить бы ничего не нужно ему было, наверное. Приехал бы, хоть она и послала его днем подальше. И обнял бы, а она точно уснула бы рядом… Как давно не спали вместе! Трахались, ругались, орали друг на друга целыми ночами, выплескивая боль и обиду, страсть, которая и не думала угасать. Опять занимались сексом… любовью это язык не поворачивался назвать. Но не лежали просто вместе, разделяя покой и отдых. И насколько же Юле этого не хватало…
Но нет, она же его бросила, пусть и приходится напоминать себе постоянно, надо завязывать. Жаль, от Богдана не существовало таблеток, что облегчали бы эту невыносимую зависимость и ломку, от которой все нутро уже, словно дикими кошками исцарапано, до боли, до крови, до обидного рева.
Прокрутилась часа два, пригрелась кое-как, почти уснула… Или, действительно, провалилась в тревожную дрему, когда вдруг снова подскочила с колотящимся сердцем! Показалось спросонья, что двери открылись. Глянула на часы — три ночи. Ну вот глупая же! Надо спать, а у нее вместо отдыха «вырванные годы», как бабушка когда-то говорила, сетуя на лишние тревоги.
Выдохнула, решив попить воды, поднялась… и чуть на ровном месте не споткнулась, когда на пороге спальни возник Богдан.
— Ты чего не спишь?!
— Ты как сюда попал?!
Одновременно возмутились, уставившись друг на друга в темной спальне. Ключей у него не было, давно забрала. Сердце все еще в груди колотится, испугалась, и в ноги от пола холодно, а она взгляд отвести от Дана не может.
Мужчина же, уже сняв куртку, в коридоре, видимо, пожал плечами и положил связку ключей на низкий комод.