Клеймо сводного брата

Попова Любовь

И я схожу с ума. Меня уносит. И я мычу. От удовольствия. От боли. Жду, когда он кончит, но он словно робот, которому дали установку затрахать меня до смерти.

Дали установку убить от очередного оргазма.

Его движения сильные, грубые, его руки держат меня как куклу в тисках. И я не могу дышать. Перед глазами круги и я почти…

— Ну уж нет… Теперь кончаю только я, — рычит он, вытаскивая член с пошлым звуком, и меня трясет от нехватки воздуха.

А он елозит членом по мокрым, распухшим, необычайно чувствительным

губам. Вверх-низ. Все чаще. Пока головка нее упирается в кнопочку попки.

— Герман, нет! – делаю я большие глаза, но его словно нет здесь. Нет Германа. Есть только зверь, и ему нужна моя задница. Он отпускает шею. Плюет на руку и рядом с попкой растягивает слюну по члену.

Герман медленно начинает давить, и я кричу, пытаясь подняться. Но он резким, грубым ударом возвращает меня обратно.

— Тугая. Пиздец. Придется язычком тебе поработать, пока я жопу твою готовлю.

Так странно, непривычно и в то же время приятно слышать от него эти слова. Да и вкус члена во рту приятно кружит голову. Я обвожу бархатную головку языком, пока он намыливает один жилистый палец и заталкивает в попку. Там свободно скользит им и двигает туда-обратно.

— Глубже соси, — гортанное рычание и я покорно беру член дальше. Почти в горло, продолжая задыхаться и стонать. А в моей попке уже два пальца. И я кручу ею, помогая Герману.

Он набрал приличную скорость и начинает трахать меня в рот, заталкивая в попку третий палец.

Смотрю наверх и теряюсь, чувствуя, что немного еще и сознание потеряю. От его взгляда. От его рук, от его члена, что начинает каменеть внутри рта.

Он вытаскивает с пошлым хлопком, бьет по щеке, и я ощущаю, как лицо заливает горячее семя.

Хочу сказать, насчет свидания, но не успеваю. Когда он кладет мое тело на живот на стиральную машинку и толкает головку в попку.

— Господи… тугая. Узенькая. Давай… Впусти меня.

Я максимально расслабляюсь, но все равно чувствую дискомфорт. Но это ради Германа. Ему хочется. Разве я могу отказать. Он все равно возьмет все без вопросов.

Его агрессия пугает, но я подчиняюсь. Не могу иначе. Не хочу останавливать то, что так давно мне было нужно. Герман. Настоящий. Любимый. Мой.

Спустя новую серию фрикций, он кончает со стоном в мою попку и оставляет лежать так.

— Надеюсь, у тебя больше и мысли не возникнет с кем-то потрахаться.

— Даже с тобой? — выдыхаю я в закрытую дверь.

Потом моюсь. Привожу себя в порядок и бегу к телефону.

Нет.

В полицию я звонить не буду. Я пишу Герману.

«Мне сказали, ты общаешься с женщиной. Я хотела тебя соблазнить. У меня получилось?».

Телефон молчит минут пять.

«Соня… Бля».

«Надеюсь, к следующему приходу ты помучаешься чувством вины, но сделаешь все примерно так же».

«Понравилось?».

«Да. Но это не значит, что я быстро прощу тебе очередное изнасилование».

«Ты противоречишь

сама себе».

А что поделать?

«Знаю».

«Мне вернуться?».

«Если хочешь?».

«Завтра после смены жди меня».

«Голая!?».

«Я сам тебя раздену и вылижу так, что будешь кричать».

«Это не извинение».

«А признание в любви сработает?».

«Скорее всего только комбо».

«Будет тебе комбо. Прости меня, Сонь. Сорвался».

«Срыв был впечатляющим».

Глава 46

Спустя несколько дней я снова жду Германа. У него были какие-то дела. И вот решив их, он наконец позвонил и сказал, что едет. Я снова была одета во все красивое. Даже отдала Славку Алле. Мне казалось, что с Германом нам надо поговорить. Все обсудить. Извиниться перед друг другом и начать все заново. Насколько это возможно.

Особенно мне хотелось поделиться с ним успехами на учебе. Пусть и только вечерней. Тем более, что мне уже предложили поучаствовать в рекламном проекте, где требуется роспись декораций

Я посмотрела на себя в зеркало, отмечая, что новое платье — жёлтое в белую полоску — мне очень к лицу, заправила волосы за уши. Звонок и тело трепещет.

Я прикрыла глаза. Прижала руку к груди — так сильно там билось сердце, словно птица, запертая в клетке.

Страх, предвкушение, желание огненными потоками носились по всему телу, и я на негнущихся ногах подошла к двери, прекрасно зная, кто стоит за ней.

Рывком открыла дверь, словно срывая пластырь с раны, и удивилась, увидев два голубых глаза, так похожих на мои. Кошачьих глаза. Огромный рыжий кот висел в воздухе и водил из стороны в сторону пушистым хвостом. Мордочка у него была такая недовольная, что я невольно развеселилась. Затем он мяукнул, и я протянула к нему руки, сглатывая ком в горле.

Мой кот пропал, и я много о нем тосковала. И, судя по всему, Герман догадался об этом. Я так и не решилась завести другого кота, да и не до того было.

— Его зовут Пушок, — прозвучал голос, и тут же в моем поле зрения показалась голова Германа, который держал кота и улыбался, словно день рождение наступило раньше времени.

— Как оригинально! Ты нашёл безотказный способ добиться моего расположения, — улыбнулась я, взяв кота на руки и зарываясь носом в пушистую шерсть. — Да ты чудесный!

Кот довольно замурчал.

— Спасибо, я всегда был горазд на неординарные решения, — ответил Герман, но я лишь усмехнулась.

— Не льсти себе. Тебе всегда подсказывали решения, — я отвернулась и прошла в квартиру, обнимая кота, который уже, высунув мордочку, принюхивался к запахам нового дома и готового ужина. — Кот чудесный. Он остаётся, а ты можешь идти.

Герман захлопнул входную дверь. Снял ботинки, оставшись в джинсах и светло-зелёной рубашке.

— К коту прилагаюсь я, — улыбался он.