Клиффорд Саймак. Город (Том 1-й дополнительный)
Шрифт:
— Клейборн. Я о вас часто думал. Вы остались на Марсе.
Клейборн кивнул.
— Я прочел вашу книгу, доктор. Первоклассный труд, очень нужный. Я много раз сам собирался сесть и написать такую книгу, но все некогда. И очень хорошо, что не собрался. Вы справились с задачей гораздо лучше. Особенно хорош раздел о мозге.
— Марсианский мозг всегда меня занимал, — сказал Вебстер. — Есть некоторые специфические особенности. Боюсь, я тогда уделял ему больше времени, чем имел на это право. Нас ведь не за тем
— Вы поступили правильно, — ответил Клейборн. — Я потому и обратился к вам теперь. У меня тут есть пациент — операция на мозге. Только вы можете справиться.
— Вы доставите его сюда? — У Вебстера перехватило дыхание, задрожали руки.
Клейборн покачал головой.
— Его нельзя перевозить. Да вы его, наверно, знаете, это философ Джуэйн.
— Джуэйн? Он один из моих лучших друзей. Мы же с ним разговаривали два дня назад.
— Внезапный приступ, — сказал Клейборн. — Он хотел вас видеть.
Вебстер онемел, скованный холодом — непостижимым холодом, от которого лоб его покрылся испариной, пальцы сжались в кулак.
— Вы можете успеть, если отправитесь немедленно. — продолжал Клейборн. — Я уже договорился с Всемирным комитетом, чтобы вам тотчас предоставили корабль. Сейчас все решает быстрота.
— Но… — заговорил Вебстер. — Но… я не могу прилететь…
— Не можете прилететь?!
— Это не в моих силах. — сказал Вебстер. — И вообще, почему непременно я? Вы прекрасно…
— Нет, я не справлюсь, — перебил его Клейборн. — Только вы, только у вас есть необходимые знания. Жизнь Джуэйна в ваших руках. Если вы прилетите, он будет жить. Не прилетите — умрет.
— Я не могу отправиться в космос.
— Космические полеты всем доступны, — отрезал Клейборн. — Это не то, что прежде. Вас подготовят, создадут любые условия.
— Вы не понимаете, — взмолился Вебстер. — Вы…
— Не понимаю, — подтвердил Клейборн. — Мне совершенно непонятно, чтобы человек мог отказаться спасти другу жизнь…
Они долго смотрели в упор друг на друга, не произнося ни слова.
— Я передам в комитет, чтобы ракету подали прямо к вашему дому, — сказал наконец Клейборн. — Надеюсь, к тому времени вы решитесь.
Клейборн пропал, и стена вернулась на свое место. Стена и книги, камин и картины, милая сердцу мебель, дыхание весны из открытого окна.
Вебстер сидел неподвижно в кресле, глядя на стену перед собой.
Джуэйн… Мохнатое лицо в морщинах, свистящий шепот. Дружелюбный, проницательный Джуэйн. Познавший вещество, из которого сотканы грезы, и вылепивший из него логику, нормы жизни и поведения. Джуэйн, для которого философия — прикладная наука, орудие, средство усовершенствовать жизнь.
Вебстер спрятал лицо в руках, борясь с нахлынувшим на него отчаянием.
Клейборн не понял его. Да и откуда ему понять, ведь он не знает, в чем дело. А хотя бы и знал… Разве
В молодости он, Джером А.Вебстер, летал на Марс и не подозревал о гнездящейся в его жилах психологической отраве. Как улетел Томас несколько месяцев назад. Но тридцать лет безмятежного бытия в логове, которое стало Вебстерам родным домом, привели к тому, что эта отрава постигла пагубной концентрации незаметно для него. Да у него просто не было случая заметить ее.
Теперь- то ясно, как это вышло, абсолютно ясно. Привычка и умственный стереотип, понятие о счастье, обусловленное определенными вещами, которые сами по себе не обладают вещественной ценностью, но твой род — пять поколений Вебстеров — сообщил им вполне конкретную, определенную ценность.
Неудивительно, что в других местах тебе неуютно, неудивительно, что тебя оторопь берет при одной мысли о чужих горизонтах.
И ничего тут не поделаешь. Разве что кто-нибудь срубит все деревья до одного, спалит дом и изменит течение рек и ручьев. Да и то еще неизвестно…
Телевизор зажужжал, Вебстер поднял голову и нажал рукой рычажок.
Кабинет озарился белым сиянием, но изображения не было. Чей-то голос сказал:
— Секретный вызов. Секретный вызов.
Вебстер отодвинул филенку в аппарате, покрутил два диска и услышал гудение тока в экранизирующем устройстве.
— Есть секретность, — сказал он.
Белое сияние погасло, и по ту сторону стола возник человек, которого он видел не раз в телевизионных выпусках известий, на страницах газеты.
Гендерсон, председатель Всемирного комитета.
— Ко мне обратился Клейборн. — начал Гендерсон.
Вебстер молча кивнул.
— Он говорит, вы наотрез отказываетесь лететь на Марс.
— Ничего подобного, — возразил Вебстер. — Мы не договорили, когда он отключился. Я сказал ему. что не в силах лететь, но он стоял на своем, не хотел меня понять.
— Вебстер, вы должны лететь, — сказал Гендерсон. — Только вы достаточно изучили мозг марсиан и можете провести эту операцию. Если бы не такой серьезный случай, возможно, справился бы кто-нибудь другой. Но тут такое дело…
— Может быть, вы и правы, — сказал Вебстер. — но…
— Речь идет не просто о спасении жизни, — продолжал Гендерсон, — пусть даже жизни такого видного деятеля, как Джуэйн. Тут все гораздо сложнее. Джуэйн ваш друг. Вероятно, он вам говорил о своем открытии.
— Да, — подтвердил Вебстер. — Он говорил о какой-то новой философской концепции.