Клинки императора
Шрифт:
– Прошу прощения, сэр, – проговорил он, стараясь подпустить в голос как можно больше примирительных интонаций. – Мое дело служить и повиноваться. Я превысил свои полномочия и за это добровольно вызываюсь нести третью вахту каждую вторую ночь на этой неделе.
Раллен откинулся на спинку своего кресла и долгое время рассматривал его прищуренными глазами. В конце концов он медленно кивнул.
– Это верно. Ты действительно превысил свои полномочия. Ты должен втемяшить в свою неподатливую черепушку, что не ты здесь принимаешь решения. Решения. Принимаешь. Не ты.
Он улыбнулся.
– Третья
6
– Утром мы об этом пожалеем, – сказал Валин, устремляя взгляд в глубины пивной кружки.
– Нам и раньше случалось напиваться, – ответила Лин, свободной рукой подзывая к себе Салию, служанку. – И по меньшим поводам. Твой отец недавно умер; никто не ждет, что ты сейчас начнешь плавать дистанции вокруг островов.
«Твой отец недавно умер»… Даже неделю спустя эти слова по-прежнему били, словно стальной кулак под дых. Нет, Лин не была жестокой, просто ее, как и всех остальных кеттрал, уже давно выучили говорить ясными, четкими фразами, какие требовались в бою. Ходить в разговоре вокруг да около было равносильно появлению на поле боя в кружевах.
– Думаю, Раллен был бы как раз счастлив, застав меня за таким занятием, – возразил Валин, облокачиваясь на стол и подперев лоб ладонью.
Лин сдвинула брови, одним глотком допила остатки эля, потом снова нахмурилась.
– Раллен – вонючий кусок дерьма. Какая мерзость – назначить тебя на третью вахту в такое время!
– Я сам вызвался. Это был единственный способ убраться из его кабинета и избежать чего-нибудь еще похлеще.
– Не считая того, чтобы вообще там не появляться.
– Я должен был сделать попытку! – отрезал Валин. – У имперской делегации уйдет минимум два месяца на то, чтобы добраться до Кадена: несколько недель по морю, а потом еще вдвое больше езды верхом от Изгиба на север. Они должны были послать крыло кеттрал!
В его голосе прозвучало больше горечи, чем он намеревался. Уже неделю он стоял третью вахту, плюс дневные тренировки перед Пробой, ночные оглядки по сторонам, безмолвное оплакивание отца и постоянная грызущая тревога за Кадена… Естественно, как только выдалась свободная минутка, он тут же прыгнул в первую попавшуюся лодку, плывущую через пролив на Крючок, в несколько шагов преодолел короткий переулок, выводивший к заведению Менкера, и успел опорожнить пять кружек эля еще до того, как Лин переступила через порог. Все было в точности как говорили кеттрал: ты бежишь на Крючок от своих проблем и возвращаешься обратно с кучей новых.
Хотя Гнездо и приглядывало за тем, что творится на Крючке, контроль здесь был далеко не настолько тотальным, как на других островах. Фактически, порой казалось, что это место вообще никто не контролирует. Здесь не было ни мэра, ни городской стражи, ни купеческого совета, ни местной аристократии. Лин называла его «Шаэлевым рассадником пиратов», и Валин предполагал, что она была недалека от истины. Те, кто оказывался на острове, были люди отчаянные – кто-то скрывался от огромных долгов, кто-то от смертного приговора или других подобных же неприятностей. У него всегда было ощущение, что они сбежали бы и еще дальше, да вот только
Подобно большинству островных построек, трактир Менкера громоздился непосредственно над бухтой Стервятника; все строение поддерживалось просмоленными балками, уходящими в ил на дне гавани. Снаружи трактир был выкрашен в кричаще-красный цвет, соперничающий с желтыми и ядовито-зелеными зданиями по бокам. Внутри, однако, помещение было низким, темным и покосившимся: местечко того типа, где люди стремятся держать кошельки поближе к себе, говорят вполголоса и садятся спиной к стене. Сейчас это было Валину вполне по вкусу.
– С Каденом ничего не случится, – успокаивающе сказала Лин, несмело протягивая руку и кладя ее поверх Валиновой руки.
– Кто это сказал? – прорычал он. – Если верить Блохе, моего отца убили. Десятки, сотни эдолийцев, плюс Шаэлева дворцовая стража – и тем не менее кто-то умудрился его убить! Каден сидит в каком-то Кентом проклятом монастыре. Что помешает им убить и его тоже?
– Само то, что он находится в монастыре. – Голос Лин был ровным и рассудительным. – Он в большей безопасности там, чем был бы где-либо в пределах империи. Вероятно, именно поэтому его туда и послали изначально. Никто даже не знает, где находится этот монастырь.
Валин отхлебнул еще эля. Он колебался. Всю последнюю неделю он боролся с самим собой, решая, стоит ли рассказывать Лин об умирающем эдолийце, о заговоре, который тот раскрыл ему. У него не было сомнений в ее надежности – из всех кадетов на островах он знал Лин лучше всех. Она прикрывала его спину в десятках учебных заданий, благодаря ей у него осталась цела как минимум дюжина костей; да и ему тоже доводилось вытаскивать ее из сложных ситуаций. Если он и мог кому-нибудь доверять, это была Ха Лин… И однако, согласно Гендрану, секретность не допускает полумер. Чем меньше людей не знает, что происходит, тем больше безопасность.
– Что? – спросила она, склонив голову набок.
– Ничего.
– Ты можешь врать мне, если хочешь, но я же вижу, что тебя что-то грызет.
– Всех что-то грызет.
– Очень хорошо; почему бы тебе не поделиться со мной?
Валин с отсутствующим видом побарабанил по краю своей кружки. Глаза Лин были теплыми и внимательными, в них светилась такая искренняя озабоченность, что он был вынужден отвести взгляд. Секретность – это, конечно, очень хорошо, но нельзя отбрасывать возможность, что заговор против него увенчается успехом. Если он будет единственным, кто знает о происходящем, и его убьют, это знание умрет вместе с ним. Кроме того, если говорить начистоту, было бы здорово, имей он возможность кому-нибудь рассказать…
Он наклонился к ней над столом.
– Помнишь тот корабль… – начал он.
На рассказ ушло совсем немного времени, и, когда он закончил, Лин откинулась назад, сделала большой глоток из своей кружки и тихо присвистнула.
– Мешкент, Ананшаэль и вся их дерьмовая семейка! – вполголоса выругалась она. – И ты ему веришь?
Валин пожал плечами.
– Обычно люди не врут на своем смертном одре.
– Но кто это может быть?
Он медленно втянул воздух сквозь зубы.
– Понятия не имею. Я дюжину раз перебрал все имена. Может быть кто угодно.