Клинок его Величества
Шрифт:
Потом подумал и добавил:
— Но… ничего страшного: с Алван-берзом — орс-алуг! А ему ведомо больше, чем любому из нас. Намного больше…
…Байзар, Ядрат и Марух уехали в Сайка-ойтэ незадолго до полудня. Проводив взглядом телегу, запряженную клячей, еле передвигающей копыта, Касым нехотя перекусил, и, проследив за сменой часовых, завалился на кошму, расстеленную у нетопленной печи.
Несмотря на то, что за ночь отряд проехал почти полтора конных перехода, спать не хотелось. Совсем: в голову лезли мысли о том, что ближайшие полтора месяца ему и его воинам придется жить жизнью северян —
«Крестьяне от зари и до зари гнущие спину на хозяйских полях, не хватаются за саблю. Они не смотрят в глаза тому, кто имеет право носить меч, и кланяются даже собственной тени…» — утверждал сын Нардара. — «Поэтому, попав в город, вы будете прятаться в подвале купленного мною дома. А выходить на улицы начнете только тогда, когда научитесь горбить спину, прятать взгляд и безостановочно кланяться. Те, кто не сможет с этим смириться, останутся охранять коней. И будут крутить им хвосты даже тогда, когда армия Алван-берза подойдет к стенам Вирента…»
Представив себе, что он, Касым-шири, будет выполнять работу, поручаемую безусым мальчишкам, тысячник мигом оказался на ногах, сгорбил спину, подошел к слоняющемуся по комнате Гирви и… поклонился!
Воин сначала отшатнулся… а потом поклонился в ответ! Причем не один раз, а несколько. При этом униженно пролепетав что-то вроде «простите, ваш-мл-сть…».
Касым удивленно приподнял бровь:
— Я не расслышал, что ты там пробормотал…
– «Простите, ваша милость…» — объяснил воин. — Я дважды бывал в Ош-иштаре, и видел, как ведут себя лайши, уступая дорогу своим вождям…
Шири прищурился, почесал затылок и приказал:
— Повтори-ка еще раз!
— Простите, ваш-мл-сть!!! — дурным голосом взвыл сын Елора, сделал испуганные глаза и сделал шага три назад, кланяясь на ходу. Потом выпрямился и пожал плечами: — Некоторые при этом еще и пятились…
— Зачем?
— Уступали дорогу коням или ка-ретам — это повозки такие…
— Ясно… — кивнул Касым. Потом покосился на удивленно наблюдающих за ними воинов и твердо сказал: — Не знаю, как вы, а я сделаю все, чтобы самые красивые лайш-ири Сайка-ойтэ как можно быстрее отправились в Степь. Греть нам ложа и рожать сыновей.
— Простите, ваш-мл-сть! — наперебой затараторили остальные. И, повскакивав на ноги, принялись отрабатывать поклоны…
Глава 12
Аурон Утерс, граф Вэлш
…Ввалившись в Зал Воинов, Гоха Свистун церемонно поклонился, и, еле заметно жестикулируя, ломающимся басом произнес:
— Ваше сиятельство! Граф Логирд просит вас и леди Алиенну подняться к нему в кабинет…
— Сейчас будем… — кивнул я, дождался, пока он выйдет на улицу, и повернулся к Илзе: — На сегодня все, милая! Пойдем — нам еще надо ополоснуться и переодеться…
— Случилось что? — вставая из «стрелы» [68] , встревоженно поинтересовалась она. — Что он тебе там показывал?
Я расхохотался: Видящая оставалась Видящей даже после четырех часов изнурительной тренировки!
— Ничего особенного! Сказал, что к нам приехали гости. Трое: Ноел Пайк, Томас Ромерс, и, кажется, принц Вальдар. Они у отца. А у нас с тобой есть время помыться и привести себя в порядок…
— И это все можно сказать тремя-четырьмя жестами? — одернув штанины, поинтересовалась она.
68
«Стрела» — местное название продольного «шпагата».
Я кивнул:
— Легко! Кстати, тебе бы не мешало научиться их читать. А то видеть — видишь, а смысла не понимаешь…
— С удовольствием! — улыбнулась она. И с наслаждением потянулась…
…Наскоро ополоснувшись, я быстренько оделся, и, выскочив из покоев, постучался в соседнюю дверь.
— Хто там? — донеслось изнутри.
— Граф Аурон, Мариш!
— Ее светлость еще не оде-… - начала, было, служанка, и заткнулась на полуслове. Я довольно ухмыльнулся и шагнул назад, чтобы не получить по лбу створкой…
Перестук ног, еле слышный скрип петель — и передо мной возникло крайне недовольное лицо Маришки:
— Ее светлость изволили вас впустить…
— Спасибо… — я просочился между косяком и выдающейся грудью служанки, уселся на подоконник и с интересом уставился на Илзе.
Маришка не солгала — принцесса была не одета. Она стояла в одной нижней рубашке с весьма глубоким вырезом на груди и в красивых черных туфельках, смотрела на меня и улыбалась:
— Вообще-то присутствовать при одевании дамы мужчинам не положено. Но, учитывая некоторые обстоятельства, я сочла возможным сделать для вас исключение…
— Какие такие обстоятельства, ваша светлость? — полюбопытствовала Маришка.
Илзе покачнулась так, как будто ее не держали ноги, потом поморщилась, потерла запястья, как-то по-особому пошевелила плечами… и перед моим внутренним взором возникла картинка из прошлого: ее высочество в нижней рубашке на голое тело, густой лес и спокойное течение Мутной за ее спиной. Еще пару ударов сердца — и я вспомнил, как вытряхивал ее из рубашки, а потом смотрел ей в глаза, не обращая внимания на обнаженное тело!
Увидев, что я покраснел, принцесса весело расхохоталась:
— Видишь, Мариш, граф Аурон меня прекрасно понял!
— Угу… — кивнул я. И с ужасом посмотрел на свою будущую супругу, набирающую в грудь воздуха, чтобы сказать следующую фразу!
— Я была вынуждена пойти на такое вопиющее нарушение правил приличия, так как он… забыл предупредить меня, в каких цветах собирается предстать перед принцем Вальдаром!
Маришка возмущенно посмотрела на меня и с такой силой откинула крышку сундука с платьями, что она с грохотом ударилась об стену: