Клинок князя Дракулы
Шрифт:
– Твое счастье, что я недавно поел! – процедило ужасное существо и покинуло кабинет.
В кабинете стало совсем темно.
Наконец Сигизмунд сумел пошевелиться, затем он встал и, оглянувшись на дверь, подошел к камину и принялся один за другим ощупывать зеленые изразцы.
На следующее утро уборщица Алевтина, придя в кабинет главного редактора, чтобы навести там порядок перед началом рабочего дня, нашла там Сигизмунда Казимировича. Он один за другим ощупывал изразцы и бормотал что-то бессвязное.
После недолгих консультаций
Негромко звякнул дверной колокольчик.
Серафим оторвался от журнала, поднял глаза на дверь.
В магазине было темновато, и он не смог как следует разглядеть посетителя. Показалось только, что лицо у него нездорово бледное, а губы и глаза – чересчур темные.
Посетитель, не отвлекаясь на самовары, фарфоровые безделушки и прочую допотопную ерунду, прямиком проследовал к прилавку и уставился на Серафима.
Взгляд у посетителя был чрезвычайно неприятный – какой-то пустой, безжизненный.
И еще… хоть в магазине было полутемно, этот странный посетитель опустил края шляпы, да еще прикрывал лицо от света ладонью, как будто свет причинял ему физические мучения.
Впрочем, Серафим навидался всякого.
Сам он обладал удивительно располагающей внешностью – круглым добродушным лицом, голубыми наивными глазами стареющего младенца. Старушка, которая зашла в антикварный магазин, чтобы продать старинную статуэтку или серебряное чайное ситечко, немедленно проникалась к Серафиму доверием и верила ему, когда он заявлял, что предложенная им цена – самая лучшая, и платит он такие деньги исключительно ради благотворительности.
Так ему один раз удалось купить мейсенскую пастушку за полторы тысячи рублей, а настенную тарелку Гарднера – и вовсе за пятьсот.
Правда, в последнее время такие доверчивые старушки попадались все реже и реже, так что, чтобы держаться на плаву, Серафиму приходилось все чаще прибегать к услугам Валерика.
Посетитель подошел к прилавку, склонился над ним.
Серафим почувствовал какое-то странное беспокойство, однако справился с ним и спросил со своей обычной приветливой улыбкой:
– Я вам могу чем-то помочь?
– Да, – лаконично ответил посетитель и положил на прилавок золотую монету.
Серафим сразу разглядел монету наметанным глазом и понял, какая удача ему подвалила. Однако, чтобы выиграть время, он неторопливо достал лупу, направил ее на монету и принялся ее внимательно разглядывать.
Знакомый профиль Николая Второго, надпись по кругу – «Божьей милостью император и самодержец всероссийский…».
Да, он не ошибся – это был настоящий николаевский империал. Такие монеты на аукционе уходят за огромные деньги. Он, конечно, не сможет выйти с такой монетой на аукцион, но все равно выручит за нее тысячи долларов…
– Ну, это царская золотая монета… – протянул он равнодушно. – Я вам могу заплатить за нее две-три тысячи…
– Долларов? – уточнил посетитель.
– Ну, что вы! – Серафим широко улыбнулся, как будто наивность клиента его развеселила. – Рублей, конечно! Вы прикиньте – золото в ювелирных магазинах продается примерно по тысяче рублей за грамм, так это ведь вместе с работой! А эту монету еще нужно переплавить… ну, самое большее, я могу дать за нее пять тысяч!
– Ты меня за кого держишь? – прошипел клиент, перегнувшись через прилавок. – Это же настоящий империал!
– Валерик! – пискнул Серафим.
– Не надо Валерика, – посетитель выпрямился, забрал монету. – В общем, у меня есть еще двенадцать таких монет. Но если не хочешь предложить за них реальную цену – я поищу другого покупателя. Думаю, антиквар через улицу будет сговорчивее.
– Еще двенадцать?
В голове у Серафима закрутились колесики, замелькали цифры. Тринадцать империалов! Это такие деньги… такие деньги, что можно будет продать дело и уйти на покой. Точнее, уехать далеко-далеко, в теплые края…
– Что вы называете реальной ценой? – уточнил он.
– Мне нужно тридцать тысяч. Долларов, конечно. Но евро тоже устроит.
– Тридцать тысяч… – заныл Серафим. – Но это так много…
– Все, я пошел через улицу!
– Нет-нет! – Серафим подскочил, как пружинный чертик. – Хорошо, пусть будет тридцать. Только мне нужно время, чтобы принести деньги.
– Сколько времени?
– Час…
– Годится, у меня монеты тоже не при себе. Значит, я вернусь через час.
На самом деле Серафиму вполне хватило пятнадцати минут, чтобы наведаться в сейф, хитро упрятанный в кладовке магазина, и достать оттуда деньги.
В сейфе только-только набралась нужная сумма.
Серафим сложил аккуратные пачки в полиэтиленовый пакет, спрятал под прилавок и задумался.
Сделка получалась выгодная, очень выгодная. За тринадцать николаевских империалов он запросто выручит в пять раз больше.
Но денег все равно жалко. Если отдать все деньги, он останется без оборотных средств. А это в его бизнесе недопустимо.
И вообще, с какой стати он должен отдавать этому тощему чудаку тридцать тысяч? Ведь у него есть Валерик, а значит, вопрос можно решить по-другому…
Ровно через час дверной колокольчик снова звякнул, и в магазин вошел тот же бледный клиент.
Серафим выскочил из-за прилавка, закрыл входную дверь на замок, повесил на нее табличку «Закрыто».
– Это чтобы нам никто не помешал! – ответил он на безмолвный вопрос клиента.
Вернулся за прилавок, потер руки, включил яркую лампу.
Посетитель шарахнулся от нее, закрыл лицо руками:
– Это еще зачем? Погаси сейчас же!
– Ну, как же, я ведь должен рассмотреть монеты!