Клинок предательства
Шрифт:
— Конечно, — спокойно ответил Дэн, проверив заточку на обоих клинках, — как два пальца.
— Ты мог бы и отказаться, — в последний раз попытался переубедить его Пирс, — сейчас не обязательно так рисковать.
— Ну, мне платят не за то, чтобы я штаны просиживал, да болтовнёй занимался. Тем более, что эта высокомерная сволочь порядком меня уже взбесила за сегодня, — уже тише пробормотал он, мотнув головой в сторону стоящего с другой стороны арены Озаракха, — так что я буду только рад размяться.
Хазани
— Да, да, придурок, пей своё шампанское и наслаждайся зрелищем, как я размажу твоего парня по этой арене, тупой ты муд…
— Я бы на твоём месте был бы поосторожнее, — устало и с какой-то обречённостью в голосе пробормотал стоящий рядом Бомани, — ходят слухи, что Озаракх умеет читать по губам.
Дэниэль запнулся на полуслове, так и не закончи предложение и резко повернулся к Нейтху.
— Ты, мать твою, издеваешься?!
— Я же говорил, не стоило вам с ним встречаться…
— Эй! Я вообще-то пока ещё жив, — проворчал Дэн, отвернувшись от арены и её хозяина, — ты давай там, побольше веры в добро и справедливость?
— Это в вашу то Федерацию то? — с сарказмом в голосе поинтересовался Нейтх.
Ответить Дэн не успел, так как по импровизированному подземному Колизею разнёсся удар колокола.
— Ладно, потом поговорим ещё. Удачи тебе, Дэн.
— Пфф… Себе оставь. У меня есть ножи.
Сделав несколько шагов, Ференсо легко спрыгнул вниз, на покрывающий арену песок.
На окружавших арену стенах собрались головорезы и люди Хазани, криками и воплями приветствую нового бойца.
Дэн несколько раз подпрыгнул, привыкая к покрытию и крутанул кинжалы в руках, чтобы лучше почувствовать их баланс и развесовку. Он ждал, что один из окружавших арену людей поступит схожим образом и просто спрыгнет вниз, но прошла уже минута, а его оппонента всё ещё не было.
Так же озабоченный происходящим Пирс, обошёл поле для схваток и подошёл к Озаракху.
— И где же вас боец?
— Её сейчас приведут, — спокойно ответил Хазани, покачивая в руке бокал шампанского и с лёгким интересом рассматривая стоявшего на песке француза.
— Её?
— Да. Не думали же вы, что я буду выставлять против вас одного из своих пробуждённых? — Озаракх весело хмыкнул и отпил из хрустального бокала. — Зачем, если в этом нет никакой необходимости. Особенно, когда есть боец в чьей мотивации у меня не будет никаких сомнений. О, вот кстати и она.
В этот же момент, из прохода за спиной Брэй появились четыре человека. Они вели закованную в стальные колодки женщину лет тридцати или чуть меньше. С азиатскими чертами лица, больше всего подходящих для уроженок Кореи или Китая. Пирсу всегда трудно было точно определить национальность жителей востока.
Но, что он определил сразу же, как её увидел, так это, что с пленницей обращались далеко не лучшем образом. Худое, поджарое, словно у гончей тело, покрывали синяки, кроводтёки и следы свежих ожогов. Она выглядела измождённой и двигалась как-то заторможено.
Металлически колодки прочно фиксировали голову и руки, в то время как на ногах девушки были одеты самые простые, связанные между собой цепью кандалы. Скованная по рукам и ногам, с завязанными глазами, она не могла сделать ровным счётом ничего. Даже Брэю пришлось бы очень нелегко в таких путах. На глазах у Пирса один из охранников достал из кармана пластиковый одноразовый шприц и сорвав с него колпачок, воткнул пленнице в шею.
— Знаю, — на лице Озаракха появилось по-детски виноватое выражение лица, — выглядит не очень лицеприятно, но приходится держать эту сучку под действием транквилизаторов. Уж слишком она кусачая.
— Кто это? — потребовал ответа Пирс.
— Это? — Хазани задумался, словно не мог решить, стоит ли ему отвечать на поставленный вопрос, — это один из моих бывших деловых партнёров. К моему сожалению, она решила, что моя манера вести дела её не устраивает. Ну вы знаете, эти Триады. Столько гонора и громких слов, а стоило мне лишь слегка надавить и…
Тем временем женщина дёрнулась в руках тюремщиков и застонала.
— Хазани… — прорычала она столь ненавистное ей имя, — поганый ты мешок дерьма. Когда моя семья узнает, что ты сделал, они…
— Да, да, да, милочка, — пробормотал Хазани, — Мне всё это без сомнения очень интересно, но… Оу.
Озаракх с искренним любопытством проследил глазами за пролетевшим мимо него сгустком слюны. Очевидно, китаянка целилась ему в лицо, ориентируясь на звук, но чуть-чуть промахнулась.
— М-м-м… Какие мы нетерпеливые, Юнь-хуа. Если не хочешь опять обслужить всех своих сторожей, то я бы посоветовал держать эти чудные губки закрытыми.
В ответ раздалось забористое и столь омерзительное ругательство на китайском, что любому произнёсшему его в поднебесной не долго было бы жить. Прирезали бы прямо там. В ближайшем переулке.
— Скажи мне милая, ты хочешь уйти отсюда? Целой, а не по кусочкам, которые я отправлю твоей семейке в ваш вонючий гадюшник? М-м-м? Как тебе предложение. Нравиться?
Видимо что-то в его голосе заставило китаянку обратить внимание на эти слова, так как она перестала сыпать оскорблениями и осторожно кивнула.
Удовлетворённый этим движением Хазани подошёл и сорвал с лица пленницы закрывавшую глаза повязку. Бокалом шампанского он указал в сторону стоящего на поле Дэниэля.
— Твой противник. Убьёшь его и ты свободна. Даю тебе своё слово.