Клинок тайн
Шрифт:
– Очень смешно.
Кимора не убивала друзей Аселя и не калечила их, но Темра говорит, что они больше даже не смотрят в ее сторону.
– Теперь все не так, как когда они избегали меня, – говорит она. – Теперь они будто боятся. Словно что-то очень плохое случится, если на меня посмотреть. Они держатся на расстоянии, даже убегают, если я вхожу в ту же комнату.
– Военачальница угрожала им? – предполагаю я.
– Скорее всего. Ах, если бы я только знала, что она им сказала!
– Если все оставят тебя в
Темра удивленно смотрит на меня.
– Нет! Это уже не то, что раньше. Я до сих пор теряю друзей, а Асель при каждом удобном случае все усложняет. Возможно, мы больше не имеем дела с его друзьями, которые врываются сюда, но мы все равно не в безопасности в этом городе. Особенно если Асель когда-нибудь захочет заняться политикой. Он все еще может сделать нашу жизнь невыносимой. Кроме того, я хочу жить в поместье Киморы. Мне нужно учиться у этой женщины!
Конечно, она права.
Я не люблю перемены. Не люблю делать что-то новое. Но уход – лучший вариант для нас. На самом деле это наш единственный вариант.
А если я буду работать на Кимору, то, держу пари, мы с Темрой сможем уйти на север еще раньше!
С этой мыслью, придающей мне силы, я погружаюсь в работу, решив создать свое лучшее оружие.
Наш город Лирасу прижат к Южным горам, и я плачу шахтерам за постоянный поток железной руды, которую затем превращаю в сталь с помощью тигля [6] .
6
Тигель – емкость для нагрева, высушивания, сжигания, обжига или плавления различных материалов.
Мечи – одно из самых простых видов оружия. Изготовить любое оружие – это, конечно, большая работа, но у меча форма прямая и однородная, в отличие, например, от булавы, которая требует соединения множества частей.
Для того чтобы выковать меч, нужно бесконечно долго стучать. Сначала он напоминает стальной шар, нагретый огнем. Его отбивают и нагревают опять и опять, пока он не расплющится до нужной формы. Весь фокус в том, чтобы поддерживать необходимую температуру стали и колотить с нужной силой – достаточной, чтобы придать ей форму, но недостаточной, чтобы сломать. Кузнец, у которого я училась, говорил, что требуются десятилетия, чтобы овладеть этой техникой, так что либо я – вундеркинд, либо магия помогает моим инстинктам.
Когда меч наконец обретает форму, я сосредотачиваюсь на магии.
Она связана с моими чувствами. Со звуком моего голоса. С жаром моего дыхания. Со страстью в моих глазах. С тем, как я успокаивающе ласкаю металл или как слушаю, что он говорит. Я не всегда полностью осознаю это, но знаю: на раскаленную сталь нельзя кричать, ей нельзя делать выговор. Нужно только направлять и подбадривать нежным шепотом.
До сих пор мне не удавалось заставить магию делать то, что я хочу. И иногда она удивляет меня, делая нечто замечательное, чего я даже не ожидала.
Я хочу, чтобы ты обращалась с моим мечом как с оружием, которым занималась всю свою жизнь. Оно должно обладать огромной силой. Что-то, что способно победить множество противников за раз и поставить на колени целые нации.
Внезапно почувствовав, что пока не в силах справиться с подобной задачей, я решаю отложить магию и вместо этого концентрирую свое внимание на рукояти, ожидая вдохновения, чтобы нанести удар.
Я бью, формирую и накаляю. Накаляю. Накаляю.
Я вкладываю свои силы в работу, зная, что не могу потерпеть неудачу.
Слишком многое зависит от этого.
Но каждый раз, когда я обращаюсь к магии, никаких идей не приходит.
Поставить на колени целые нации.
Я смотрю на бесполезный кусок заточенной стали, прежде чем засунуть его глубоко в печь. Магия действует только на раскаленную сталь. Когда она наиболее податлива.
Военачальница вернется через две недели. Пытаясь вложить в меч магию, я разогревала его уже столько раз, что и не сосчитать.
Ничего не получается, потому что я понятия не имею, чего хочу добиться.
Я сделала кинжалы, разбивающие все, с чем они соприкасаются; булаву, крадущую дыхание у окружающих; длинный меч, который, ударяясь о землю, сбивает нападающих с ног; алебарду, которая ослепляет любого врага сильным ветром.
Бесчисленное количество оружия с разнообразными магическими свойствами – а потом, когда ко мне пришел самый важный для моей карьеры клиент…
Ничего. Я бесполезна.
Я вытаскиваю меч щипцами и кладу его на наковальню. Ветерок из окна шевелит пряди волос, выбившиеся из моего хвостика, и на мгновение я закрываю глаза от облегчения.
Металл начинает остывать, и огненно-красный кончик палаша темнеет. Я задаюсь вопросом, сколько еще раз мне придется разогревать его, прежде чем придет вдохновение.
– Убирайся с дороги!
Я выглядываю в окно, где вижу человека, уклоняющегося от запряженной лошадьми повозки. Кричащая хозяйка телеги понижает голос, чтобы поворковать с лошадьми. Тем временем мужчина поворачивается и смотрит ей вслед.
Я не узнаю его с этой стороны, но это ни о чем не говорит. Я почти никого не знаю в городе, потому что, если ситуация позволяет, я не покидаю кузницу.
Человек поднимает голову к небу, как бы спрашивая Сестер-Богинь, до чего дошел мир.
Затем он поворачивается лицом к моей кузнице, смотря на что-то над линией окон.
И я едва не роняю молоток.
Потому что мужчина, кто бы он ни был, красив. Другого слова и не подобрать.
Он высокий – на целую голову выше меня. Обладатель золотисто-рыжих локонов до плеч, верхняя половина которых закреплена лентой на затылке. Мне никогда не доводилось видеть подобный оттенок волос. За спиной у него внушительный длинный меч. Не изготовленный мной, но сам размер свидетельствует о его силе.