Клинок заточен
Шрифт:
– Принимаю поражение, - внезапно сказал он, и поклонившись мне, пошёл возвращать меч на стойку.
Я не был удивлён, в отличии от всех остальных, которые видимо ждали жаркой и яростной стычки между нами. Поняли произошедшее только я и мой противник: я оценил то, что когда-то он был отличным мечником, к тому же ясно понимающим силу противника, а он то, что я находясь на пике своей формы, не по силам ему.
– С сегодняшнего дня брат Максимильян освобождается от физических занятий, и волен распоряжаться этим временем по собственному усмотрению, - во всеуслышание заявил он, вернувшись назад. В ответ была тишина, поскольку его подопечные всё ещё не понимали,
– «Хитрец, - до меня только что дошло, зачем он это сделал, - если бы меня просто освободили от физической подготовки, дети бы не поняли такой шаг своих наставников, проповедавших об их равенстве, а сейчас когда им продемонстрировали насколько я силён, вопросов об этом не могло быть в принципе».
– Вы свободны брат, - наставник обратился ко мне, и пошёл разбивать группы детей по способностям, которые видимо были определены ранее, так же как и мои.
Поскольку идти было некуда, ведь мне ещё не показали келью, то я остался, смотря за занятиями. Вначале они много бегали и выполняли физические упражнения, затем им показали удар, который большинство начали отрабатывать. Я конечно был небольшим знатоком-мечником, но удар многие, особенно дети наносили неверно. Посмотрев на это безобразие пять минут я не вытерпел и поднявшись, подошёл к ближайшему.
– Ты неправильно держишь руки, и переносишь корпус, - я взял меч из его рук и показал ошеломлённому мальчишке как нужно правильно бить. Затем посмотрел как он повторил, поправил ему стойку и пошёл к следующему, который словно по воде молотил бревном.
Начав с детей, я вскоре обошёл тех, кто вообще делал удар в корне не верно и остановился возле старшей группы, никто мне и слова не сказал, о том, что я помогаю, а их наставник ни разу не глянул на меня за всё это время.
– Не старайся, - мне не нравилось, с какой яростью он наносил удар, было такое чувство, что перед ним враг, которого он хотел убить.
Он остановился и удивлённо на меня посмотрел.
– Почему? Разве это плохо?
– Ты не спокоен, гнев захватил тебя, - я покачал головой, - чем больше ты стараешься, тем сильнее у тебя не получается из-за того, что ты злишься. Просто сядь, успокойся и начни сначала.
– Но…, - он беспомощно посмотрел на наставника, который сейчас смотрел на нас, стоя неподалёку. Тот пожал плечами, давая ему выбор.
Парень сначала сделал несколько движений, делая по своему, но едва я отошёл от него, как он со злостью опустился на землю и сидел неподвижно несколько минут, затем встал, взял снова деревянный меч в руки, и в этот раз у него получалось значительно лучше.
– Брат! Брат Максимильян! – ко мне подошёл маленький мальчик, - я хочу также как и ты, бить копьём. Покажешь мне свой приём, а то Гарри постоянно надо мной издевается, выбивая меч!
Я тяжело вздохнул, оказавшись втянут в местные мальчишечьи разборки, ведь я в монастырь приехал не за этим! Хотел сначала отшить его, но решив, что раз начал помогать, то бросать дело на пол пути явно не стоило.
– Хорошо, только можно и мечом это делать, необязательно на копьё переучиваться.
– Хочу! Покажи мне! – маленький парень требовательно схватил меня за руку.
В конце занятий, когда он, раздувшись от важности, вызвал своего недруга на поединок и выбил из его руки оружие, я понял, что попал. Десятки заблестевших детских глаз, направленных на меня показали мне, что ближайшее время я буду очень занят. На моё счастье занятия закончились и нас развели по кабинетам, где детям преподавали разные предметы, меня же отвели к ещё одному
Месяц спустя
– Что думаешь о новеньком, брат Гнат? – наставник монастыря собрал у себя в кабинете трёх паладинов-наставников.
Седоусый, пригладил свою пышную растительность, задумался, ответил он не спеша и очень обстоятельно, тщательно выговаривая каждое слово.
– Вы знаете, я был против подобных экспериментов. Нельзя зрелого воина переучить или заставить переосмыслить свою жизнь, только детей можно повести с самого начала по пути Бога.
– Но? – наставник хитро прищурился.
– Но если человек всю жизнь живёт с правильными мыслями и делами, он не потерян для Бога и Ордена, - словно сам себе не веря, ответил тот.
– Брат Ивор?
– Не смотря на то, что с этим еретиком мне пришлось больше всех общаться, - слова наставника слова Божьего, вызвали усмешки у всех присутствующих, - и доводил меня он до белого каления так, как никто за всю мою долгую жизнь, но и я вынужден признать, что его или нужно сейчас же сжечь на костре, чтобы не дурил нашим чадам голову своей ересью, либо допустить до тренировок. Таких людей я не встречал на своём пути, вынужден признать.
– Брат Дар?
– Я тоже за то, чтобы его сжечь, - усмехнулся наставник отвечающий за образование детей, - если он пробудет в нашем монастыре хотя бы год, то боюсь наши воспитанники с криками «Бога нет» повесят нас на воротах монастыря и разбегутся кто куда.
Все тут же сделали знак Единого, отгоняя дурные мысли.
– Но? – наставник откровенно смеялся, прошедший месяц внёс в их тихую и размеренную жизнь столько сумбура и неожиданных поступков, что хотелось избавиться от возмутителя спокойствия как можно быстрее. Дети враз и сразу как-то потянулись к новенькому, а обладая недюжинными способностям не только в фехтовании, но и ораторском искусстве, он быстро заставил всех наставников бледнеть, краснеть и отвечать на неудобные вопросы, который новый брат задавал во множестве. Одно его утверждение, что их мир круглый и вращается вокруг какой-то звезды повергало в шок многих, а его доводы, которые легко проверялись на практике, вынуждали наставников гореть тихой ненавистью, поскольку переспорить его или привести свои контраргументы, которые могли быть также проверенными здесь и сейчас, они не могли.
– Лучше допустить его до тренировок и как можно быстрее избавиться сейчас, пока то, что я описал, с нами не случилось, - зло ответил брат Дар и сел на место, при этом тихо пробурчав, - но лучше всё же сжечь.
– Таким образом все здесь согласны, что брата Максимильяна можно допустить к тренировкам и силе Божьей, а также уведомить об этом главу Ордена, - наставник монастыря подвёл итог совещания.
– Попросите всё же у брата Антония разрешение сжечь еретика, - попросил брат Ивор, - мне неизвестны причины благоволения Ордена к подобным людям, но они опасны для нас и неграмотной бедноты, своим духом. Воспользовавшись засухой или голодом, он поднимет любые массы на восстание, я встречался с похожими людьми, которые могли задурить голову любому.