Клинсмер
Шрифт:
– Но ведь могут пострадать невиновные, – возразил я, – ведь разбираются не следователи, а такие, как я, и прямо на месте.
– Да, – кивнул он, – твое слово – закон, но если ты будешь поступать по правде, то одним честным человеком станет больше. Беспредельщики у нас не задерживаются, их казнят свои же.
– Вы серьезно?
– Абсолютно, – сказал он, – последняя страница, посмотри предпоследний абзац.
Я взял листы: «….за превышение полномочий казнено тридцать два человека: восемнадцать рядовых, двенадцать младших офицеров (от лейтенанта до капитана), один подполковник и один полковник…». Видя, что я прочитал,
– Запомни, если ты будешь действовать по закону, то на одного хорошего дружинника будет больше, а если нет – угодишь в этот список, и я буду рассказывать о тебе другим парням, что займут твое место. А сейчас поговорим о «Витязе». Во Владимирском княжестве несколько подразделений и у каждого свои функции. В каком-то смысле «Витязь» уникален. Основной его задачей является сопровождение автокараванов, его привлекают для патрулирования княжества и поддержания порядка в городе. Но все же основное время вы будете проводить в дороге. А там закон один – стреляй во все, что движется, иначе домой вернешься в кузове грузовика. Если в городе относительно тихо, то на трассах только за полгода было больше ста нападений. Те ребята, вместо которых вы сюда пришли, подорвались на фугасе километрах в ста от Владимира. Я их тоже обучал, да, видать, плохо они меня слушали. В основном на трассе вас ждут фугасы и стрелковые дуэли. У бандитов нет ничего тяжелее калашей, но дважды было зафиксировано применение тяжелой бронетехники. Так что, там надо глядеть в оба. А теперь отправляйтесь в тир, посмотрим, чего вы стоите. Оружие-то в руках держали?
– Я – да? – сказал Димка, поднимаясь и направляясь к двери.
– А ты? – спросил майор.
– Не помню, может быть.
– Ладно, – задумчиво сказал Виктор Петрович, – сейчас проверим. Знаешь, невозможно забыть три вещи: как трахаться, кататься на велосипеде и стрелять – это уже не в голове, это в крови.
Тир на базе был просто шикарный, около двухсот метров в длину, с оборудованными по высшему разряду огневыми рубежами и собственным оружейным складом. В нем пахло порохом и ружейной смазкой. Мне показалось, что все это уже со мной происходило. Но память упорно отказывалась сообщать, где и когда. Оставалось надеяться, что рано или поздно я вспомню.
– Андрюха, хватит дрыхнуть, – крикнул майор, подходя к пуленепробиваемому стеклу, за которым на обычном канцелярском столе спал высокий жилистый парень в натовском комке.
– Петрович!? – полу утвердительно, полу вопросительно и слегка обвинительно сказал он. – Ну чего тебя принесло? Только что ребята из «Легиона» отстрелялись, дай поспать.
– Ночью спать надо, – сказал майор тоном, не терпящим возражений, – а то взяли привычку по как стемнеет шарахаться по борделям. Ночью гуляем, а днем спим. Давай, принимай новичков. Выдай им полный комплект: «Макаровы», «Стечкины», «бизоны», калаши, патронов тоже не жалей.
– Ладно, забирайте, – и он начал выкладывать на стойку весь требуемый арсенал. – Да наушники надеть не забудьте, – крикнул он вдогонку и, надев свои персональные, загрузил в программу компа голографические мишени. – Все, можете начинать.
– Дмитрий, ты первый, – приказал майор, кивая на огневой рубеж, – дистанция двадцать метров, возьми Макаров.
– Слушаюсь, – по военному гаркнул Димка и, схватив пистолет, передернул затвор. – Готов, – доложил он.
– Начали, – скомандовал Петрович.
Выстрелы разорвали
– Стрельбу закончил, – доложил он, опустошив обойму.
– Пятьдесят четыре процента, – крикнул Андрей, – три в туловище, один в голову, остальное мимо.
– Приемлемо, – кивнул майор, – я видал и хуже. Влас, твоя очередь.
Я неуверенно подошел к столу, на котором были разложены смертоносные машинки. Взяв в руки Макаров, неожиданно ощутил знакомую тяжесть, как будто в руках лежало что-то родное, но давно забытое. Пройдя к рубежу, глянул на голографический профиль человека. Такое ощущение, что я это уже видел, а возможно и делал, вот только где и когда? Передернув затвор, опустил руку с пистолетом вниз.
– Готов, – крикнул я.
– Начали, – раздалась знакомая до боли команда.
Рывком поднимаю пистолет на уровень глаз и молниеносно выпускаю весь магазин, три пули в тело, три в голову, одна в правую руку, одна в левую. Неожиданно включившиеся внутренние часы, подсказали три и две десятых секунды. «Не так уж и плохо», – сказал я сам себе и повернулся к майору. Тот выглядел немного ошарашенным.
– Не помнишь, говоришь? – улыбнулся он. – А вот руки помнят.
– Девяносто восемь процентов, – крикнул Андрей, заинтересовано глядя на меня из-за стекла. – Все смертельны, кроме тех, что по конечностям, последняя пуля чиркашом руку задела.
– Не беда, главное зацепить силуэт, – довольно сказал Виктор Петрович. – А с чем еще можешь?
– Не знаю, – пожимая плечами, ответил я.
– Ну-ну, – отозвался он, – возьми-ка Стечкин.
Взяв оружие, я сразу вспомнил все его достоинства и недостатки, словно в книге прочел: большая емкость магазина, высокая скорострельность, стрельба короткими очередями; правда при этом многовато недостатков: большой вес, малая мощность патрона, невозможно держать двумя руками.
– Мишень на отметке тридцати метров, – услышал я голос Андрея.
«Ну, тридцатник, так тридцатник», – подумал я и нажал на спуск. Руку тряхнуло, потом еще раз и еще.
– Стрельбу закончил, – опуская оружие, сказал я.
– Семьдесят один процент, – присвистнув, произнес хозяин тира. – Петрович, где ты откопал это сокровище? У нас даже лучшие стрелки из Стечкина больше пятидесяти шести не выбивают, тем более очередями.
– Он сам пришел, – отозвался Петрович, глядя на меня.
Его взгляд красноречиво говорил – а что ты еще можешь?
Я прошелся вдоль стола с оружием и взял «Бизон», маленький и очень аккуратный пистолет-пулемет, сделанный на основе и из деталей Ак-74У под патрон от ПМ. Было еще несколько модификаций, например, под патрон 7,62 от ТТ и под 9х19 "Parabellum", они и помощнее и по точности превосходят вариант под ПМовский патрон, но придется стрелять из того, что дали.
Подойдя к стенду я изготовился к стрельбе, определив расстояние на глазок, всего метров сорок. Я расстрелял первый магазин на вскидку, второй от бедра.
– Ни хрена себе, – выплывая из шока, сказал Андрей, – первый магазин семьдесят девять процентов, второй – шестьдесят четыре. Я такого еще не видел.
– А Калашников? – спросил меня майор.
– Восемьдесят пять на расстоянии до ста метров и шестьдесят пять процентов до ста сорока – назвал я всплывшие в голове цифры.
– Быть не может! – не поверил Андрей.