Клон моей жены

Вакина Ася

Не знаю, почему, но, переводя взгляд с предмета на предмет, я втянула в рот нижнюю губу и начала ее посасывать.

– Первое кормление, – усмехнулся Крон.

Я запомнила все произнесенные тогда слова, но перевела их значительно позже.

– Инъекция, – произнес Адам, и это слово сразу мне не понравилось.

– Может, все-таки молока? Как и всем детям? – предложил Крон.

– Не подойдет. Замена фермента произошла давно. Она взрослая, Крон, а значит, ее желудок не справится.

Их быстрая речь мне не нравилась. Я не просто не могла ее понять. Невозможно было вытащить из нее ни единого обозначения предмета. Говорящие обсуждали что-то, и оно напрямую касалось меня, но возможности повлиять на диалог у меня не было. И это раздражало. Даже бесило. До такой

степени, что я снова зашипела, решив, что освоенный голосовой прием в достаточной мере сможет выразить мой протест.

– Инъекция, – повторил Адам, уже обращаясь ко мне. – С небольшой долей снотворного.

– Давай ты уж сам, – усмехнулся Крон. – Мне она не дастся.

Адам медленно и, явно нехотя, встал. Подошел к столу и набрал шприцем с тонкой иглой из пузырька розоватую жидкость. Он так забавно брызгал ей фонтанчиком вверх, что в тот момент у меня не возникло никакого ощущения опасности. Приблизившись, он положил шприц на небольшой столик, расположенный рядом с кроватью, на которой я лежала. Он взял мою руку и чуть выше локтя принялся завязывать жгут. От боли я закричала и завозилась.

– Подержи ее, Крон, – его голос вибрировал.

И тот другой ко мне прикоснулся…

Сказать, что я испытала омерзение – ничего не сказать! Он держал меня за плечо и локоть, надежно фиксируя мою руку, чтобы Адам тонкой иглой смог проколоть кожу. Не могу сказать, что больно было от прокола. К тому же, когда игла была введена, Адам осторожно освободил мою руку от жгута, и тогда мне немного полегчало. Я перестала кричать и принялась шипеть. Этих двоих мои звуки не пугали, но перестать сопротивляться совсем я не могла.

– Надеюсь, нас не услышат, – выдохнув, проговорил Крон.

– Не услышат точно, постройка старая, – ответил Адам.

Когда вся розоватая жидкость была введена, меня, наконец, освободили. Странно, но я испытала вдруг чувство, сходное с тем, когда мой хвостик впрыскивал мне остатки еды. Отличие заключалось лишь в том, что внутри, чуть выше живота, по-прежнему тянуло.

Замолчав, я в ожидании смотрела на Адама. Что еще они будут делать со мной? Как мучить? Именно мучить, потому что после того, как я покинула капсулу, все манипуляции с моим телом воспринимались именно так. Кроме его прикосновений…

– Мне нужно домой, Адам, – беспокойно проговорил Крон. – Уже вечер, и наблюдение становится более пристальным. И тебе тоже пора отдохнуть. Не забывай, в каком мире мы живем.

– Очень хочется забыть, особенно сегодня… – тихо, с большим трудом и невероятной горечью в голосе выговорил Адам. Я не понимала, но мне передавались абсолютно все его эмоции, как если бы я была им самим. Внутри меня все сжалось, а на глазах выступили слезы. Не боль, но непередаваемое чувство какой-то потери нарастающим комом подкатило к горлу. Я всхлипнула и снова принялась сосать нижнюю губу. Мне казалось, что это меня успокаивает и немного отгораживает от передаваемых Адамом волн. – Не надо плакать, Юсечка, – он ласково погладил меня по щеке, – тшшш… тшшш… тшшш…

Я закрыла глаза и растворилась во внезапно поглотившем меня спокойствии…

Глава 4

Мы растили ее в ускоренном режиме, попеременно дежуря возле капсулы. Клетки делились очень быстро, и отвлекаться было совсем нельзя. Малейший срыв в делении, а это вполне могло произойти, грозил полным срывом проекта. Мне не нужна была Юся с дефектами, как бы странно и жестоко это не звучало. Я хотел заполучить свою жену снова ровно такую же, как и ту, что потерял. Поэтому с самого начала готовился ко всем негативным развитиям, худшее из которых было умертвить образец и приступить к нему вновь, не испытывая разочарования, потому что зародыш или эмбрион, или бессознательная девочка – это еще не Юся. К счастью, убивать клон не пришлось. Семимильными шагами мы двигались вперед. Будущая новая Юся росла «не по дням, а по часам»…

Какое странное выражение… Кажется, я слышал его некогда из уст Юси, когда она в полной темноте, ловко орудуя

маленьким фонариком, затащила меня в старинную библиотеку и, схватив первый попавшийся пыльный том, принялась читать стихи – забытый нами вид творчества далеких предков. Да, точно! Именно там… Пушкин… Автор Пушкин… Не может быть, чтобы тогда этот самый Пушкин писал о выращивании клонов. Хотя вполне возможно, что фантазия его послужила катализатором изобретения. Бочка – устаревшее название капсулы, океан – как производное жизнеобразующей жидкости… Разумные звенья есть, хотя отношения между людьми так и остались мне не понятны. Но в мыслях обосновалось твердое ощущение того, что Юся была значительно ближе к пониманию. Или ей просто нравилось все запретное и архаичное?..

Время для меня летело, словно скоростной лайнер. Мы с Кроном словно путешествовали и вот-вот готовились прибыть на очень неординарную планету. Сквозь непроходимый метеоритный дождь, совершенно не обращая внимания на возникающие дополнительные препятствия в виде перебоев с электричеством, так как в старых, примыкающих к ультра-новым помещениям, зданиях все еще применялась разветвленная сеть проводов, и переделывать ее никто не собирался, мы неумолимо приближались к заветной цели…

Жизненную рутину мне приходилось подделывать. В своей полупрозрачной комнате, с помощью изготовленной самолично и, конечно же, тайно, установке по воспроизведению моего образа, я создал месячный запас имитации моих передвижений. Это означало, что Совет видел, как я провожу вечернее и ночное время у себя в квартире, в то время, как на самом деле настоящий я трудился в лаборатории над созданием новой Юси. Днем я работал в Центре Подготовки Полетов, весьма успешно, надо сказать, но стараясь не привлекать к себе особого внимания. Я рассчитывал заняться карьерой сразу после того, как полностью верну себе жену. Тщательно собирал все разработки и предложения, без какого-либо сожаления откладывая в сторону вполне сформировавшиеся прорывные в плане технологий проекты. Если бы я дал им ход, презентовал, то сразу попал бы под пристальное внимание Службы Безопасности. И вполне невинные, но регулярные вызовы программистов и всевозможных ремонтников по устранению неполадок системы наблюдения в моей квартире, немедленно вызвали бы массу вопросов. Достаточно долгое время я не мог придумать и вложить в программу процесс моей холостяцкой разрядки. Приходилось делать это на скорую руку самому. Выход спермы и состав четко идентифицировался. Как наиболее безопасно для себя самого и главное точно визуализировать это, я не знал. И, по большому счету, не имел времени для углубленных разработок. Потому я возвращался в квартиру по-настоящему и, не включая программу воспроизведения меня самого, ложился на кровать и болезненно воскрешал в сознании воспоминания прежней Юси. Разрядка наступала достаточно быстро. С чувством выполненного долга перед Государством и Советом по вопросам Семьи, я переключал камеры на мой спящий образ, а сам незаметно уходил из квартиры. Да, благодаря гибкости и изворотливости моей мысли, невозможное становилось возможным. Я ежедневно совершал прыжок, выше моей головы, прорыв в науке, обмане и восприятии. И все это являлось лишь обычным шагом на пути к достижению главной цели – обретению Юси.

По истечению года меня вызвали в Департамент Полетов. Уверенно проследовав по длинному коридору, я ничуть не сомневался, что разговор пойдет только о моей работе. Пришлось сделать вид, что я совершенно не уверен в своих выводах относительно полета в другое измерение. Я не представил им полного открытия, но выиграл время. Мне дали два года на обкатку проекта. Этого было вполне достаточно, как я считал, для полного восстановления моей семейной жизни.

Опьяненный успехом и выполнив все необходимые процедуры для того, чтобы уложить визуализацию самого себя спать, под покровом ночи, я снова очутился в лаборатории. Плотно закрыв за собой дверь и, некоторое время вслушиваясь в звуки снаружи, облегченно вздохнул и щелкнул старым выключателем. Обернулся и, сделав несколько шагов по направлению к капсуле, чтобы мысленно поздороваться со своей девочкой, обомлел…