Клоуны и Шекспир
Шрифт:
– Привет буровичкам! – громко поздоровался Даниленко. – Сколько народу-то набралось. Хватит ли на всех морских платформ, а? Я уже беспокоиться начинаю…
– На платформы отберут человек пять-шесть, не больше, – откликнулся широкоплечий мосластый паренёк. – Тех, кто реально болтает по-английски. Уже не один раз проверено на практике.
– А, что же с остальными? Неужели разгонят по домам?
– Разгонять, конечно, не будут. Всех возьмут в Норвегию. Работы и на берегу хватает – стропальщиками, грузчиками, разнорабочими, слесарями-ремонтниками. Понятное дело, что «береговые» деньги будут более скромными. Впрочем, если что-то не устраивает, можешь Контракта и не подписывать. Полная свобода выбора и европейская демократия. Как говорится, чемодан – вокзал – скорый поезд…
– Везде всё одинаково, – загрустил Тиль. – Так и норовят, морды жадные и скользкие, обмануть нашего брата-буровика. Пользуясь, понятное дело, российской природной добротой и светлой доверчивостью. Эх, блин горелый…. Макаров, может, споём с горя?
– Запросто. А, чего споём-то?
– Того самого. Буровой гимн.
Они, предварительно освободив рты от жевательной резинки и понятливо подмигнув друг другу, слаженно затянули:
Солнце закатилось – спать за облака,Близится ночная смена.Я держусь за шпиндель грязного станка,Кажется – усну мгновенно.Вдруг, заревёт мотор – со страшной силою,И, разрывая гробовую тишину,По миллиметрику, по сантиметруКоронка лезет, лезет в глубину!Смерть придёт внезапно – грязной и босой.Где-нибудь в горах Бырранга.Стукнет по затылку, только не косой,А шестидюймовой штангой.И заревёт мотор со страшной силою,Когда под гробовую тишину,По миллиметрику, потом – по меру,Нас на верёвках спустят в глубину.По миллиметрику, потом – по меру,Нас на верёвках спустят в глубину…У знаменитого «Гимна русских буровиков» было порядка двадцати пяти полноценных куплетов. Но допеть до конца не получилось – по причине дружного возмущённого шипенья и недовольных матерных возгласов. Пришлось замолчать.
– Заканчивайте бузить, орлы, – душевно попросил бородатый тощий дяденька. – Откуда, шумные такие, будете?
– Из Питера, конечно, – с гордостью в голосе сообщил Серёга. – А, что, сразу не видно?
– Видно, – улыбнулся щербатым ртом мосластый парнишка. – Меня, кстати, Володькой зовут. Откликаюсь также на «Вовку» и на «Вована». А этот тощий – Виктор Василич.
– Лёонид, – солидно представился Макаров.
– Тиль, – отрекомендовался Даниленко. – А почему это, блин, петь нельзя? Не понял…
– Чтобы не подставлять товарищей по славной профессии, – доходчиво пояснил Василич. – Последнее это дело. Усекаете, питерские оторвы?
– Не очень, честно говоря.
– Это очень просто. Мы же стоим у дверей иностранной компании. Понимаете? И-но-стран-ной? У них же, европейцев утончённых, своя железобетонная логика. То бишь, они, рожи прямолинейные, привыкли мыслить масштабно. Мол: – «Бузят отдельные, слегка подвыпившие личности? Не важно. Не будет разбираться – кто да что. Всем просителям, на всякий пожарный случай, откажем в работе…». Теперь доехало?
– Доехало, – виновато шмыгнул носом Лёнька. – Не подумали. Погорячились. Были не правы. Каемся. Даже проставиться готовы. Только потом, когда денег на платформах заработаем.
– Это точно. Проставимся. Виноваты, – подтвердил Тиль. – И добродетель стать пороком может, когда ее неправильно приложат. Наоборот, деянием иным, порок мы в добродетель обратим [7] .
– Молодцы, понятливые, – приветливо усмехнулся бородач. – Только не просто это – попасть на платформу. Так что, доставайте из рюкзаков русско-английские технические словари и занимайтесь. То бишь, заучивайте, пока не началось собеседование, основные буровые термины в иностранной интерпретации…
7
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта».
Глава третья
Северное море – страшная сила
Тестирование-собеседование и подписание Контрактов затянулось до позднего вечера. По завершению всех намеченных мероприятий, представители норвежской компании отобрали восемь человек, которые должны были проследовать на буровые разведочные платформы, расположенные в Северном море. На платформу VS-413/13, в частности, направлялись Лёнька, Тиль, Вован и Василич.
– Хорошая компашка подобралась, – вдумчиво резюмировал Даниленко. – Весёлая, по крайней мере.
– То бишь, скучать не придётся? – подозрительно прищурившись, предположил Василич.
– Это точно. Не придётся. Обещаю…
Тридцать четыре новых сотрудника Statoli ASA/4 ночь провели в комфортабельных гостиничных номерах «Арктик-Сити». За счёт щедрой заграничной компании, понятное дело.
Вроде бы, перед прощанием с любимой Родиной полагалось – по старинному русскому обычаю – крепко попьянствовать. Но ничего толком не получилось. Так, маята одна несерьёзная. Во-первых, деньги у народа, не считая неприкосновенных Евро, почти закончились. А, во-вторых, как-то неудобно было предаваться отчаянному загулу практически на глазах у новоявленных работодателей.
– Плохая примета – уезжать без полноценной и весёлой отвальной, – устраиваясь на узкой кровати, ворчал Лёнька. – Причём, не первая уже. Не будет, елочки зелёные, доброй дороги. Не будет…. Тьфу-тьфу-тьфу. Стук-стук-стук…
Утром в гостиничном ресторане состоялся сытный завтрак – уже, в полном соответствии с подписанными Контрактами, за казённый счёт. Потом всех загрузили в два солидных импортных автобуса и отвезли в местный аэропорт.
Длинная, до омерзения медлительная очередь. Прохождение паспортного контроля и таможни. Часовое ожиданье в международной зоне. Приглашение на посадку. Симпатичный импортный самолётик. Строгая команда, мол: – «Пристегните, твари, ремни!». Нудная рулёжка с полосы на полосу. Тягостное ожиданье. Короткий разбег. Взлёт. Вязкая дрёма…
Кто-то невежливо потряс за плечо.
– Что надо? – не разлепляя век, поинтересовался Макаров.
– Шоколада, – известил бодрый голос приятеля. – Килограмм пять-шесть. Больше, извините, не съесть. У меня желудок маленький. Сморщился и скукожился от регулярного потребления пива.
– Иди к чёрту.
– Просыпайся, чудак! – не отставал Тиль. – Красота просто неописуемая. Не пожалеешь, морда. Гадом буду…
Лёнька открыл глаза, отщёлкнул замок самолётного ремня, привстал и, перегнувшись через худющие колени Даниленко, сидевшего в крайнем ряду, заглянул в иллюминатор.
Картинка, представшая взору, завораживала: тёмно-чёрные, местами зеленоватые горы и плато, причудливо изрезанные длинными и узкими, слегка изломанными разноцветными полосами – серыми, серебристыми, тёмно-голубыми.
– Это – знаменитые норвежские фьорды, – любезно пояснил Серёга.
– Они самые. Всю жизнь мечтал увидеть…. Ух, ты! Прямо под нами корабль проплывает. Большой…. Ему навстречу другой идёт. Ещё больше. Действительно, красота. Спасибо, брат, что разбудил…
В положенное время самолёт приземлился в аэропорту норвежского города Тромсё.